Юрий Богданов - 30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД - от оперуполномоченного до заместителя министра

После завершения высшего медицинского образования врач Н.В. Котова была направлена в Ленинград, откуда её послали работать в Череповецкую межрайонную больницу, где она была зачислена на свою первую докторскую должность.

Теперь волею судеб жизненные пути моих будущих отца и матери сошлись совсем близко. Им оставалось только встретиться. Папа никогда не говорил, где и когда он впервые приметил молоденькую симпатичную докторшу. Но вот на свидания к Николаю вызывала Нину из общежития медработников младшая сестра отца Катя. Так и познакомились и на всю жизнь сошлись характерами мои мама и тётя по отцовской линии. Жизнерадостная Нинка не слишком жаловала Колю своим вниманием — ухажёров у неё и без него хватало. И прежние приезжали признаться в любви, да и новые объявились.

Да и служебные обстоятельства всё время складывались так, что разделяли молодую пару. Напомним, что, став сотрудником ОГПУ, Богданов ещё в первой половине 1929 года был направлен для работы в село Мяксу. А врач Котова в составе специальных отрядов командировалась на борьбу со страшными эпидемиями сыпного тифа сначала в Петропавловский район (с мая по сентябрь 1929), а затем в Пришекснинский район (с февраля по июнь 1930). Трудно даже представить себе обстановку тех тифозных бараков, в которых приходилось работать маме.

Длительное отсутствие сотрудника на своём рабочем месте, пусть даже из-за важнейших командировок, всегда приводит к тому, что без него привыкают обходиться. Сразу после возвращения врача Котовой из первого эпидемического отряда её тут же направили (возможно, чтобы и передохнуть от ужасов сыпняка) в Ефимовский район «как члена рабочей бригады по проведению “Дня коллективизации”, реализации 3-го займа Индустриализации и по работе среди батрачества». Где уж тут даже работнику всемогущего ОГПУ отыскать свою возлюбленную?

Но по окончании второго сражения с сыпным тифом, сразу после возвращения в Череповец, врач Котова, дважды получившая серьёзное медицинское крещение в эпидемотрядах, назначается 30 июня 1930 года на самостоятельный участок работы — заведующей Батранской больницей в Мяксинском районе, совсем рядом с Богдановым.

Маме уже исполнилось 25 лет, она приобрела неплохой лечебный опыт и завоевала определённый авторитет среди врачей и пациентов, свою работу обожала, никогда не считалась с личным временем. Но ведь возраст для женщины наступал уже серьёзный, пора было подумать и о семье. А врачебная работа в сельской больнице специфическая, приходилось трудиться по всему спектру полученных в Смоленском университете специальностей: то принимать роды (любимое занятие), то спасать детей от дифтерии (трубочкой отсасывать плёнки из горла), то работать хирургом (мужику распороли живот, кишки вылезли наружу, он их подхватил да побежал в больницу, а по дороге упал и всё вывалял в навозе. Ничего, промыла, заправила, зашила, вылечила). Да мало ли ещё разных случаев было!

Через два года, когда 27 лет исполнилось, Нина Владимировна совсем собралась было уезжать из Мяксы и 17 января 1932 года подала заявление с просьбой освободить её от занимаемой должности, «о чём ранее была договорённость с Президиумом Райисполкома». Но тут появился лихой оперуполномоченный Николай Богданов, который, понимая, что свою возлюбленную теряет навсегда, пошёл ва-банк. Он заявился к Нине и предложил ей выйти за него замуж. Поклялся, что будет вечно любить её, никогда ни в чём не упрекнет и не обидит. Нина ему поверила и согласилась на предложение руки и сердца, не предполагая, что события дальше развернутся с чрезвычайной быстротой. Под окном уже стояли запряженные парой лошадей сани-розвальни. Радостный жених решительно подхватил свою немного растерявшуюся невесту и усадил в повозку, укатив, что было мочи, юридически скреплять (пока не передумала) новый семейный союз. Поздним вечером отыскать председателя Батранского сельсовета Мяксинского района Череповецкого округа и доставить его к месту службы для опытного оперуполномоченного было делом техники. Тут же приятель моего отца выдал в двух экземплярах «Свидетельство о браке № 7», в котором говорилось, что «Богданов Николай Кузьмич и Котова Нина Владимировна вступили в брак, о чём в книге актов гражданского состояния О БРАКЕ за 1932 год 16 числа февраля месяца произведена соответствующая запись». Далее в документе следовала табличка, в которой в соответствующие графы следовало записать «фамилии после заключения брака», соответственно его и её. И тут лихо украденная невеста решила, видимо, либо проявить свой характер, либо оказалась просто не подготовленной к тому, чтобы сменить собственную фамилию. Потому в упомянутой таблице были вписаны фамилии после брака: «его — Богданов, её — Котова».