Ольга Талькова - Игорь Тальков. Убийца не найден

«Кто любит длинную беседу…»
Кто любит длинную беседу —
Тот мало делать норовит.
Кто рано празднует победу,
Тот никогда не победит.

Застолье близилось к концу,
Когда, жуя селедку,
Сосед спросил в десятый раз,
Зачем не пью я водку?

«Ну был бы болен – хрен с тобой,
Но ведь здоровый малый…» —
И, еле двигая губой,
Он начинал сначала.

Про то, что истина в вине,
И говорил чуть тише
Про то, что мы живем в г…не
И что какой-то Миша

Не прав. И нет защиты нам…
А если б живы были
Высоцкий, Пушкин и Хайам —
Вот те бы защитили.

«Вот это были мужики,
Какие пели песни!
И не то что эти мудаки —
Вознесенский да Резник.

А почему? Да потому,
Что мысль освобождает
От заключения во тьму,
Кто часто выпивает.

Да и вообще, возможно ли
Вкусить шальную радость
И ощутить тепло земли
И неги легкой сладость,

И освежить свою мечту
Порывом вдохновенья
Или сорваться в пустоту
В свободное паденье

И очутиться на лету
В четвертом измеренье…
Коснуться тайны бытия
И с горьким оптимизмом
Взглянуть, куда течет струя
Загробной нашей жизни…»

Он сделал паузу, допил
Из горлышка коньяк
И, крякнув, громко заключил:
«А ты не пьешь, дурак!»

Мне трудно было возразить —
Он прав во многом был.
Чтоб жить в г…не и бросить пить,
Немало нужно сил.

Я вспомнил прошлые года…
Сосед меня б простил,
Когда б узнал, что я тогда
Раз в 1000-у больше пил.

Всему свой срок, всему свой миг,
И каждому – свое.
Кто хоть чуть-чуть себя достиг —
Тот многое поймет.

Признанье – самый верный путь
К далекой истине
И к тайнам счастья, коих суть
Не отыскать в вине.

Признанье все способно дать:
И радость и полет,
Но только важно отыскать
Призвание свое.

А ощущениям своим,
Когда бываешь пьян,
Опасно верить. И пойми:
Их суть – самообман.

В нашем жэке № 5
Шло собрание опять —
Обсуждали перестройку
И куда ее внедрять.

На трибуну вышел Сам
И, прокашлявшись, сказал,
Что пока что мы хреново
Перестраиваемся.

А затем последний съезд
Процитировал нам весь,
Речи, прения, доклады
Зачитал как они есть.

Про бригадный про подряд
Все строчил, как автомат,
Про согласность, и про гласность,
И про все вообще подряд.

Он ревел, как самосвал,
И пыхтел, как самовар.
Объявив нам в заключение:
– Завтра будет семинар.

При себе иметь тетрадь —
Буду лично всех гонять
По вопросам «Перестройки».
И куда ее внедрять.

Тут монтер Петрович встал —
На лице его скандал,
Откровенно был написан —
И спокойно так сказал:
– Перестрелка, перестройка —
Нас ничем не испугать,
Мы народ довольно стойкий,
Но до срока, вашу мать.

Ты вот выдал директиву,
В «Волгу» сел – и будь здоров,
А какая перспектива
Нам от этих громких слов?

Что, изменят нам зарплату?
Что, нам легче станет жить?
Есть икру, ходить в театр,
Отпуск в Ялте проводить?

Я всю жизнь свою ишачу,
А живу в такой норе,
Что порой к иной собачьей
Зависть прячу конуре.

Я на ваши семинары
Болт с резьбою положил,
Я ни много и ни мало —
Три режима пережил.

Поначалу тоже вроде
Верил в разные слова
О заботе, о народе —
Аж звенела голова!

Ну и где забота, где же?
Мне седьмой десяток лет,
Ну а я еще и не жил,
А уж впору на тот свет.

Вы мне рот не затыкайте,
Я вас слушал до конца,
И не надо, не пугайте
Выражением лица.

Вы про гласность нам умело
Толковали целый час,
Ну, а как дошло до дела,
Что, кишка тонка у вас?

Ладно, хватит. Напоследок
Я хочу сказать вам суть:
Для того, чтоб сделать дело,
Нужно людям дать вздохнуть.