Ольга Талькова - Игорь Тальков. Убийца не найден

Вот так мы и жили – бедно, но счастливо. Зарплата у нас с мужем была мизерная, дорогих вещей у нас не было никогда: ни хрусталя, ни ковров – мы к этому не стремились. Зато если появлялись какие-нибудь деньги, например, отпускные, мы старались детей вывезти в Москву: в зоопарк или в парк Горького. В зоопарк им даже надоело ездить – что там смотреть одно и то же, но в парк на аттракционы они не отказывались ездить никогда. С маленькими детьми мы дважды ездили на Кавказ к родственникам. У них там было свое хозяйство, и ребятам все было очень интересно. Бабушка доила корову, а они стояли рядом и пили парное молоко из кружки.

Я уверен, что любовь к театру и музыке зародилась у Игоря в семье. Семья подтолкнула.

Отец прекрасно декламировал, пел романсы, был великолепным танцором и плясуном. Когда выходил с «Цыганочкой», весь двор собирался смотреть, как пляшет Максимыч. Его всегда так по-доброму звали – Максимыч. Он был старше всех соседей, пользовался уважением, и, когда плясал, все недоумевали, как в его почтенном возрасте можно такое откалывать. Очень красиво он танцевал вальс. В те времена люди еще танцевали танго, фокстрот.

Каждый год летом мы ездили в пионерские лагеря. Под Тулой, в «Красных воротах», было два лагеря от завода железобетонных изделий, где работали отец и мама. Один лагерь назывался «Орленок», другой «Солнечный». Поначалу мне было как-то тоскливо, хотелось домой, а потом привык, втянулся в лагерную жизнь, поскольку там была художественная самодеятельность. Я был запевалой, пел «Взвейтесь кострами, синие ночи», призы получал, мы первые места брали. И вот в лагере между делом я научился играть на шестиструнной гитаре. Игорю очень понравились аккорды, и он попросил, чтобы я и его тоже научил. Он очень способный и усидчивый ученик был, с ним мучиться не приходилось. Стоило один раз показать, и он корпел до тех пор, пока не выучивал аккорд.

Новых вещей себе я почти не покупала, а детям всегда шила все сама. Маленькие дети были у меня одеты, как игрушки. Фантазия работала прекрасно. Даже когда ребята выросли, я продолжала обшивать их сама, доставала модные выкройки, материал покупала в магазине и по выходным шила. Мои мальчики всегда жалели меня, они знали, каких трудов стоило приобретение новой одежды. Если у них появлялись, например, новые брюки, я говорила им:

– Один раз постираем, и брюки будут уже старыми, еще раз постираем, и будешь ходить в совсем облезлых.

Я не помню такого случая, чтобы кто-нибудь из них порвал новые брюки или рубашку. В общем, ребята, как могли, помогали нам преодолевать нашу бедность.

Я старалась хотя бы иногда покупать сыновьям шоколад и шоколадные конфеты, но при этом я советовала им делить шоколад на части, чтобы растянуть удовольствие. Вообще ребята были удивительно чуткие и понятливые, им не надо было много раз объяснять, например, что в семье плохо с деньгами. Я думаю, каждому из нас приходилось наблюдать в магазинах такую картину: у витрины стоит мать с ребенком, который требует что-то купить, при этом он плачет, топает ногами, иногда даже падает на пол и кричит: «Купи!»

Мои дети всегда смотрели на такого ребенка в полном недоумении. Вова был постарше, многое уже понимал и в магазине у меня ничего никогда не просил. Игореша был помладше, иногда подходил ко мне, дотрагивался рукой и тихо так спрашивал:

– Мама, у тебя денежек много с собой?

– А что ты хотел, Игореша?

– Вот это нельзя купить? У тебя хватит денежек?

Если я видела, что вещь дорогая, объясняла ему:

– Игореша, если у меня и хватит на это денежек, то завтра хлеба не на что будет купить.

– Ладно, мамочка, не надо.

Если же я могла купить, то никогда не отказывала в просьбе, тем более что просил он очень редко.

Мальчики всегда были вежливы с людьми. Наши соседи не раз это отмечали, что было особенно приятно. Действительно, Игорь мог ссориться с ребятами во дворе, раскричаться, разгорячиться, но он был особенно вежлив со всеми окружающими. Мог три раза в день поздороваться.

– Игореша, ты сегодня с ним уже здоровался.

– А я забыл. Ладно, ничего, не помешает.

…На заводе распределяли землю под огороды, так называемые «дачи». Я сначала не хотела брать: дети маленькие, забот много – но потом все-таки взяла землю. Володе было тогда тринадцать лет, Игорю – около десяти. Дом, водопровод – вообще все на даче делал Максимыч своими руками, а мальчики помогали ему. Щели в доме закрыли пластиночками, потом покрасили их в красный цвет, сам дом – в зеленый, на крыше соорудили гребешок, а к нему петушка прикрепили. Красота! Домик 2,5 на 2, перед дверью верандочка открытая: если на улице дождь, можно на веранде переждать. В доме одна малюсенькая комнатка, в ней диван, маленький столик, он же шкафчик, скамеечка, которая жива до сих пор (когда собираю фрукты, становлюсь на нее). Вот такая дача была у нас. Я любила дачу и считала так: работать – так работать! Землю рыхлила, каждый комочек руками растирала. Мне соседи часто говорили: