Ганс Шойфлер: Танковые асы вермахта

Воспоминания командира полка, подполковника Эбербаха

Начиная с середины августа 1939 года мы знали, что скоро что-то произойдет. Война с Польшей уже маячила на горизонте. Мы все чувствовали, что нам следует делать то, что должно, но такого энтузиазма, как в 1914 году, не было.

Утром 26 августа 1939 года мы выдвинулись к польской границе, к востоку от города Розенберга (ныне Олесно) в Силезии и подготовились к наступлению. Но приказа не поступило. Вечером мы вернулись к местам расквартирования. Все молчали, в надежде на то, что в конце концов войны каким-то образом удастся избежать.

Полк состоял из шести рот. В большинстве из них танки имели на вооружении только пулеметы (танки Pz I). Кроме того, у нас было несколько танков Pz II с 20-мм автоматической пушкой и Pz III с 37-мм пушкой в качестве основного вооружения. В 4-й и 8-й ротах имелись также 4 танка Pz IV с короткой (24 калибра) 75-мм пушкой. Укомплектованность офицерским и унтер-офицерским составом, несмотря на пополнения, даже близко не достигала штатной численности.

С первыми лучами солнца мы снова стояли на границе. Наша артиллерия открыла огонь в 4:45. Загорелось несколько домов. Наш стрелковый полк двинулся вперед. В 6:30 наш полк также получил приказ наступать. Двигаясь через Опатув – Вилковицко-Мокра-III, мы поддерживали наступление наших войск на Островы-Коцин. Это примерно 40 километров.

XVI армейский корпус в составе 1-й танковой дивизии, нашей 4-й танковой дивизии, 14-й пехотной дивизии и 31-й пехотной дивизии предполагалось использовать в качестве своего рода сокрушающего тарана посередине армии Рейхенау.

Продвижение вперед шло медленно. Дороги были забиты транспортом; мост через реку Лисварта был взорван. Нам пришлось форсировать ее вброд. Мы взяли наших мотоциклистов на заднюю броню танков. К счастью, ни одна машина не увязла. Мы вышли к Опатуву через Кшепице под пулеметным и артиллерийским огнем, отвечали из своих танков и достигли Вилковицко. Прямо перед нами находились деревни Мокра – названные каждая соответственно I, II и III, – а за ними – непроходимый (для танков) лес. 2-й батальон атаковал и уничтожил польскую батарею; он прорвался через деревни и вышел на позиции в 400 метрах от леса. Из леса била артиллерия, противотанковые орудия и пулеметы. Никого из врагов видно не было. Пули польских противотанковых ружей пробивали броню наших легких танков. Капитан Буц и лейтенант Лор были убиты; обер-лейтенант Снабович ранен.

Когда командир полка приказал 1-му батальону совершить обход справа и прочесать местность, командир батальона, подполковник Штенгляйн, был тяжело ранен. Оперативное командование батальоном принял на себя капитан фон Лаухерт. Мы достигли опушки леса и постепенно зачистили ее. Наша артиллерия обеспечила поддержку. Слева от нас 36-й танковый полк также понес потери в ходе наступления. Полковник Брайт передислоцировал свой полк в Вилковицко и переформировал его. Пехота медленно продвигалась вперед к Мокре. Никаких приказов из дивизии не поступало, потому что там, в тылу, царила неразбериха. Командиру нашей дивизии со своим штабом приходилось силой возвращать деморализованных механиков-водителей боевых машин и колонны подвижных тыловых частей и подразделений обратно на фронт. Таким образом, наш полк оказался предоставлен сам себе у опушки леса. Стоило ли рисковать и продвигаться дальше?

В конце дня командир легкого взвода 2-го батальона, фельдфебель Габриель, посланный на разведку, вернулся и доложил: «В лесу и в деревне за ним неприятеля нет». 2-й батальон и полковой штаб немедленно двинулись вперед и пошли через лес. Они двигались, выслав вперед дозоры, и заняли круговую оборону. В то время 1-й батальон оставался в районе вокруг Мокры.

В итоге в этот первый трудный день войны наш полк все же добился успеха благодаря настойчивости, натиску и агрессивности. Первая линия обороны поляков оказалась прорвана. Командир дивизии отметил слаженные действия полка.

Цена, заплаченная за первый день войны, была высока: 15 убитых, среди них 2 офицера; 14 раненых, в том числе 3 офицера, и 14 танков. Нам противостояло польское элитное соединение: 1-я Волынская бригада.