Виталий Воротников - А было это так… Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС

Андропов умел заострить вопрос. Не бросал слов на ветер. Это всем было ясно. Споткнешься – поддержит. Остановишься – спросит, не забудет.

Вечером провел заседание Совмина РСФСР.

Обстоятельно информировал о требованиях Генсека, высказанных на Политбюро. Подходах к оценке работы. О мерах – что надо сделать в промышленности и сельском хозяйстве. После Совмина оставил членов Президиума и рассказал о своих впечатлениях от поездки в Волгоград. Решили, что заместители этими днями побывают в ряде областей.

31 июляв Волгограде состоялись выборы. Меня избрали депутатом Верховного Совета РСФСР.

3 августа.В ЦК у Горбачева. Рассмотрели хлебофуражный баланс Ростовской области и Ставропольского края. Как ни крутили – они не выходят на план. Угрожает бескормица. В итоге согласились с нами, что надо снизить им задание. Постараться компенсировать недобор зерновых в Сибири.

Затем зашел разговор о состоянии сельскохозяйственной науки. Высказал мнение, что ликвидация главка науки в Минсельхозе РСФСР не оправдана. ВАСХНИЛ оторвал свои институты от местных задач, а сам ими как следует не управляет. Области вынуждены при наличии НИИ восстанавливать опытные станции.

Горбачев со мной не согласен. Прервав мои излияния и как бы рассуждая о наболевшем, он заговорил о кадровой политике ЦК. О том, что «некоторые руководители ведомств, министерств, да и в аппарате ЦК отстали, устарели. Сидят по 20–30 лет на одном месте. Стали тормозом в работе». Называл некоторые фамилии, в том числе и из близкого окружения. Но говорил об этих людях не напрямую, а как-то касательно, вскользь. Мол, и неплохие, компетентные работники, но… все же. Видимо, решил прощупать мое отношение к ним. Соглашаясь в принципе с необходимостью ротации кадров, я ушел от конкретных оценок.

5 августа.Позвонил Ю.В. Андропов: «Что происходит в Ростове и Ставрополье? И на Кубани? Они все планируют значительно снизить поставки зерна. Вы в курсе дела?» Ответил: «Да, в курсе. Имею информацию Минсельхоза и с мест. Рассматривали их хлебофуражный баланс у Горбачева. Обстановка там складывается плохая. Краснодарский край, правда, еще не прорабатывали. Но и они недодадут несколько сот тысяч тонн». Андропов: «Тогда надо компенсировать в других районах. Прошу, займитесь этим». – «Мы занимаемся, рассматриваем каждую область конкретно. Ведем счет. Ряд областей дадут сверх плана. Но в целом по РСФСР вместо 47 млн тонн сдадим государству, видимо, 42–43 млн тонн». – «Ну хорошо. Только смотрите внимательнее, объективнее».

Вечером принял посла НРБ Д. Жулева. Хорошая, обстоятельная, дружеская беседа. Д. Жулев – дуайен дипкорпуса в СССР.

18 августа.На заседание Политбюро вновь внесли вопрос «Об опережающем росте производительности труда по отношению к заработной плате». (Накануне было обсуждение на Секретариате, организованное Горбачевым.) Выяснилось, что проект не рассмотрен в Совете Министров. Н.А. Тихонов недоволен (я думаю, обоснованно). Считает, что необходимо сначала разобраться в правительстве, а потом уж выносить, если надо, на Политбюро. Он возмущен тем, что Секретариат ЦК, в частности Горбачев, уже не первый раз берет на себя хозяйственные вопросы. Небольшая перепалка. Горбачев: «А что делать, если вы не решаете». Тихонов: «Не пытайтесь работать по проблемам, в которых вы не компетентны». Ю.В. Андропов: «Не дело вносить на ПБ не согласованные вопросы».

Следует в порядке отступления от хронологического изложения событий сказать, что мое вхождение в состав столь высокого органа, которым являлось в партии Политбюро ЦК, было очень непростым. Правда, ряд членов Политбюро знали меня по прежней работе и с ними сложились неплохие деловые отношения, что облегчало этот процесс. Однако нужно было время, чтобы лучше разобраться в специфике, тонкостях, деталях отношений между тремя основными органами: Политбюро, Секретариатом ЦК и Советом Министров СССР. Немалое значение имело и то, как складывались личные взаимоотношения в руководстве. Конечно, в Политбюро, как в любом коллективе, тоже возникали симпатии и антипатии. С первых дней я почувствовал на себе изучающее, настороженное отношение некоторых товарищей. Были попытки исподволь проверить меня на эрудицию, характер и пристрастия.

Трудности объяснялись еще и тем, что я более четырех лет был фактически оторван от центра, от Москвы. Надо было глубже войти в курс политических и экономических процессов, происходивших в стране и в РСФСР. Произошли за это время и существенные кадровые изменения в центральных органах управления.