Валерий Поволяев - Жизнь и смерть генерала Корнилова

Письмо Мрняка, забытое в тумбочке, сыграло свою роль, ружьё, повешенное на гвоздь, выстрелило.

Корнилов первым подошёл к военному жандарму, проверявшему документы, и предъявил свои бумаги. Тот некоторое время вертел их в руках, вглядывался острыми голубыми глазами в лицо Корнилова и недовольно шевелил нижней губой, потом, не задав ни одного вопроса, вернул:

— Проходи!

Жандармы искали беглецов в штатской одежде, не в военной, а Мрняк и Корнилов были одеты в австрийскую форму.

Следом проверку точно так же — у того же жандарма — прошёл и Мрняк — документы, которые он слепил буквально у себя на коленке, сработали на «пять».

Обогнав Корнилова, Мрняк стремительно пересёк площадь, завернул за угол, в кафе, где всех желающих бесплатно угощали свежими пышными булочками, но за кофе брали двойную плату — такова здесь была торговля, — азартно потёр руки:

— Ха-ха!

Корнилов его восторга по поводу бесплатных булочек не разделял, да и человеком он был совершенно иного склада, чем Мрняк, но «гомо сапиенс» — существо такое, что легко приспосабливается ко всему. С волками воет по-волчьи, среди кротких овечек сам становится кротким, с дураками делается дураком, а с умными — умным. Очень любопытный, очень неожиданный организм создан природой — человек. Другого такого нет. Корнилов не ответил Мрняку, посмотрел на тяжёлое ружьё, которое держал в руках:

— Опротивела эта фузея!

Через пятнадцать минут они уже находились на окраине Карасенбеша.

Мрняк ткнул рукой в сторону голубеющей в задымлённом солнечном пространстве горной гряды:

— Нам туда. За этой грядой находится граница.

Корнилов промолчал — это знал и без Мрняка. Лицо у генерала было спокойным и одновременно сосредоточенно-усталым.

— Вообще неплохо бы заглянуть в какой-нибудь трактир, — сказал он, — перекусить. И продуктами запастись.

— Продуктами запасаться не надо, — категорично произнёс Мрняк. — Через тридцать часов мы будем в Румынии.

— Дай Бог нашему теляти волка съесть.

— Это что? — не понял Мрняк. — Шутка?

— Это, Францишек, русская поговорка...

— Русская поговорилка, — попробовал повторить за Корниловым Мрняк.

— Не «поговорилка», а «поговорка». Не говори «гоп», пока через плетень не перепрыгнешь.

На этот раз Мрняк всё понял и повторил:

— Через тридцать часов мы будем в Румынии. А трактир нам, господин генерал, очень скоро встретится по дороге. Там и перекусим.

— Ладно, — согласился с ним Корнилов. — Судя по карте, сёла здесь расположены часто.

— Европа перенаселена, — с неожиданной патетикой воскликнул Мрняк. — Людьми забиты чердаки и подвалы не только в городах, но и в приграничных сёлах, скоро народ будет селиться в канавах. Я подозреваю, войны выдуманы для того, чтобы среди людей не было перенасыщения, чтобы они не сидели друг у друга на плечах, свесив ноги...

Корнилов усмехнулся:

— Любопытная теория.

Хоть и находилось всё в здешних местах рядом, хоть и были сёла расположены близко друг к другу, а всё-таки надо было зайти в трактир в Карансебеше, не пускаться в путь на пустой желудок. В горах стоит только один раз не поесть, как силы начинают очень быстро сходить на нет. Это Корнилов хорошо знал по Памиру.

Сделали один привал, потом — второй, за вторым — третий.

— Знаете, почему в Карансебеше было так много полиции? — спросил Мрняк.

— Почему?

Мрняк с шумом втянул в себя сквозь зубы воздух — он никак не мог решиться и признаться спутнику, — с шумом выдохнул:

— Я оставил в казарме в тумбочке письмо, которое должен был отправить по почте отцу... Бедный отец! Они нашли это письмо, прочитали и на всю страну накинули полицейскую сеть.

Корнилов отнёсся к этому сообщению спокойно. Это тот прокол, который уже не поправить. А раз это так, то с ним надо мириться. Он вздохнул, будто ему сделалось больно, поднялся, подхватил ружьё и медленно двинулся по осыпающейся горной тропке дальше.

Мрняк, охая, поспешно засеменил следом.

— Я, конечно, виноват, господин генерал, — он запнулся на ходу, — но...

— Что «но»?

— Они-то ищут людей в штатском, а мы одежду не меняли, мы — в военном. Но не это главное.

— А что главное?

Мрняк сплюнул себе под ноги с виноватым видом, потом поддел носком сапога зазевавшегося зелёного жука, неосторожно выползшего на тропку.

— Есть вещи, о которых я не подумал, господин генерал.

— Какие же?

— Немцы, узнав, что я помог бежать вам, расстреляют моего отца, всю семью... Они не жалеют даже детей.