Борис Зюков - Командир сильных духом

Под покровом ночи боевая группа Пашуна приблизилась к разъезду. Неподалеку, на запасном пути, стоял эшелон. Как доложили разведчики, фашисты беспечно спали в нем. Бесшумно подобравшись к вагонам, партизаны внезапно открыли плотный огонь - в дело вступили автоматы, пулеметы, полетели гранаты. Стоявшая у самого эшелона бочка с бензином загорелась от попавшей в нее зажигательной пули. Вскоре загорелись вагоны. К утру гитлеровцы, собиравшиеся напасть на медведевцев, оказались разгромленными. На этот раз партизаны взяли большие трофеи - много автоматов, винтовок, гранат, патронов, разный военный и хозяйственный инвентарь и очень нужные продукты питания, в особенности сахар и сахарин.

3

Отряд двигался в Сарненские леса. На марше случалось всякое. Знакомый уже читателю Валентин Семенов вспоминал:

"Как-то в сумерках отряд подошел к шоссейной дороге. Но шоссе патрулировали танки, задачей которых было перекрыть нам путь на запад. Медведев решил не менять направления и приказал разведчикам Цароеву, Быстрову и мне найти дорогу для отряда по ту сторону шоссе.

Мы выждали в кювете возле шоссе минут пятнадцать, потом переползли на ту сторону. Дорогу на запад нашли быстро. Прошли по ней несколько шагов и вернулись обратно.

- Есть дорога, товарищ командир, - доложил Цароев.

Отряд придвинулся к шоссе почти вплотную. Ездовые цепко держали под уздцы лошадей, следя за тем, чтобы они не храпели. По краям обоза были выставлены засады с противотанковыми гранатами. Два танка прошли мимо нас буквально в нескольких метрах. Когда они скрылись за поворотом, отряд пересек шоссе и свернул на разведанную нами дорогу. Мы прошли по ней метров двадцать и влезли в такое болото, что Медведев приказал немедленно возвратиться на шоссе: другого выхода у нас не было. (Если бы Цароев, Быстров и я прошли по этой дороге несколько десятков шагов, нам бы не пришлось выслушивать упреки командира отряда.)

К счастью, все обошлось благополучно: рядом нашлась настоящая дорога. Пройдя по ней километров тридцать, мы в два часа дня остановились на отдых. На дневке Медведев Цароеву, мне и Быстрову объявил по выговору.

Вечером состоялось комсомольское собрание отряда. Выговор за "разведанную" нами дорогу, считал я, слишком мягкое наказание, и приготовился к худшему. Каково же было мое удивление, когда Дмитрий Николаевич, всегда участвовавший в наших собраниях, после обсуждения различных текущих дел предложил вдруг избрать секретарем комсомольской организации меня... Так я стал комсомольским вожаком отряда".

После этого случая Медведев сменил тактику передвижения: днем только разведка маршрута подвижными группами, по ночам - передвижение отряда на заранее подготовленную базу.

В конце августа отряд обосновался в лесу на северо-востоке Ровенской области, неподалеку от деревни Рудня-Бобровская, километрах в ста двадцати от Ровно.

С первых же дней пребывания на базе медведевцы приступили к активным боевым и разведывательным действиям.

Группа десантников во главе с Пашуном во время разгрома фольварка "Алябин", присвоенного начальником гестапо города Сарны, захватила управляющего имением немца Рихтера и некоего Немовича, оказавшегося "...украинским националистом и одновременно гитлеровским шпионом-профессионалом. Окончив в Германии, куда он бежал после воссоединения Западной Украины в 1939 г., гестаповскую школу, он еще до войны вел подрывную деятельность на Украине. Когда пришли оккупанты, Немович под видом украинского учителя разъезжал по деревням, выведывал у своих друзей-националистов, где живут советские активисты и предавал их гестапо. Немович знал многих других подобных ему предателей, которые учились с ним в гестаповской школе. Поэтому мы не стали его расстреливать, а решили отправить в Москву", - писал Медведев.

Медведев не любил размещать базы в деревнях. И не только потому, что в деревне было легко определить численность отряда: среди местного населения было много больных тифом и дизентерией, а партизанам болеть не полагалось. После строительства лагеря, состоявшего из шалашей, которые медведевцы на северный манер называли "чумами", по всем направлениям пошли разведчики - в Сарны, Клесов, Рокитное, Березно, Виры и многие другие села, деревни, хутора. Их донесения еще раз подтвердили мысль Медведева, высказанную им еще на Брянщине, о том, что каждый советский человек, оставшийся на оккупированной территории, - потенциальный разведчик. Так, в селе Галузин, Рафаловского района, с осени 1941 года действовала подпольная комсомольская организация, которую возглавлял Антон Иванович Шмигельский. Позже несколько десятков комсомольцев этой организации были направлены в различные отряды. А немолодой уже представитель местной интеллигенции, белорус по национальности, Константин Ефимович Довгер, встретившись однажды с разведчиками отряда, сам предложил свои услуги и вскоре был послан на задание в Ровно.