Елизавета Эбнер - Южный Тироль. Другая Италия

Казалось бы, отношения между вчерашними врагами должны были быть ужасными, но в жизни всё складывалось иначе. Конечно, нельзя отрицать, что побеждённое немецкое население подвергалось мародёрству, оскорблениям и принудительному выселению из домов со стороны победителей, но тесное проживание двух очень разных культур на одной небольшой территории также способствовало их человеческому сближению. Как немцы, так и советские граждане быстро научились изъясняться на языках друг друга, российские и немецкие врачи ставили на ноги больных без оглядки на их национальность, а молодёжь вместе ходила на танцы. Было всё – и плохое, и хорошее, – но и немцы, и русские, как правило, не отказывали во взаимной помощи.

Как бы банально это ни звучало, но правда в том, что плохих народов не существует. Есть плохие люди.

В 1948 году последних немцев депортировали из Калининградской области в советскую зону оккупации Германии. Снова взглянуть на Кёнигсберг им разрешили уже после 90-х годов. Кто-то молча, а кто-то рыдая, смотрел на уже не свои дома. Кёнигсберга больше не было. Он давно уже стал Калининградом.

Оглядываясь назад, я понимаю, как не случайно всё, что происходит с нами в жизни! Если бы в моей не было Калининграда, того поезда из Милана в Мюнхен и последующей необходимости хорошо знать и немецкий, и итальянский языки, я не смогла бы написать про Южный Тироль. Меня бы не заинтересовали би- и трилингвизм в регионе, а переплетение итальянской, немецкой и ладинской культур на земле, официально входящей в состав Италии, не показалось бы странным. Как и сотни других туристов, я бы уехала отсюда с десятками фотографий и приятными воспоминаниями о местном гостеприимстве, но, уже зная историю, подобную той, что произошла в Южном Тироле, мне хотелось понять эту землю в горах. Внутри себя я чувствовала, что на первый взгляд разные судьбы двух территорий на самом деле имеют нечто общее.

Когда я спрашивала про Южный Тироль у итальянцев из Милана и близлежащих к нему городов, моментально выяснялось, что их представления о нём весьма поверхностны. Как правило, жителей этого региона они называли «немцами» и «людьми-калькуляторами», намекая на стереотипную немецкую точность в их характере.

Попытки выяснить, что знают о Южном Тироле в России, и вовсе терпели крах. Люди либо не знали, где это, либо, услышав про Тироль, начинали вспоминать Австрию.

В Германии и Австрии со знаниями о Южном Тироле всё обстояло лучше: и немцы, и австрийцы могли описать географическое положение региона и в общих чертах представляли себе его культурные и исторические особенности.

Суммируя мой небольшой, но международный опрос: о прекрасной земле в горах люди знали либо немного, либо совсем ничего, и это незнание в некоторых случаях даже порождало необъяснимое со стороны негативное отношение к ней.

Постепенно углубляясь в изучение Южного Тироля, я невольно сравнивала его с другими пограничными территориями в мире. В истории каждого такого места, без исключений, были непростые времена, а во многих они продолжаются до сих пор. Люди в них боролись за независимость, отстаивали права на родной язык и культуру. Мудрость, с которой эти же проблемы решали в Южном Тироле, казалась мне достойным примером для подражания. Ведь часто нам просто нужно знать, что мы не одни и кто-то другой сталкивался в жизни с теми же сложными ситуациями, что и мы.

Мой интерес к Южному Тиролю логически должен был перерасти в нечто материальное. И, если вы захотите узнать о главной причине, по которой я написала эту книгу, я отвечу вам, что просто не могла её не написать. В тот зимний день в поезде по пути из Милана в Мюнхен я с первого взгляда влюбилась в земли, что увидела за окном.

Эта книга – моя благодарность Южному Тиролю и его многонациональному населению за пример преодоления сложных моментов истории и разногласий, за неоценимый наглядный опыт того, каких результатов можно добиться любовью и стремлением к миру. В ней я собрала собственную коллекцию историй, искрящуюся всеми гранями этого региона.

Все мы воспринимаем те или иные места в мире, основываясь на собственном опыте, образовании, профессии и, конечно, наших эмоциях. В тех историях, которые я рассказываю в этой книге, безусловно есть и я сама: мой архитектурный, художественный и литературный вкус, моя чувствительность к судьбам людей и зданий, моя любовь к добру и тем, кто его совершает, несмотря ни на что. При этом я старалась писать обо всём непредвзято, оставляя за вами право на собственные выводы.