Василий Шатилов - А до Берлина было так далеко...

Занятый мыслями о предстоящем бое, я и не заметил, как подошел дивизионный инженер подполковник Н. М. Баталов.

— Дороги разминированы, — доложил он, — саперы пойдут со стрелковыми ротами, чтобы на ходу убирать с пути мины и проволочные заграждения.

— Хорошо, Николай Михайлович. А пока немного отдохните перед атакой.

Всем офицерам оперативного отделения штаба дивизии, свободным от работы, я тоже приказал отдохнуть. Сам же снова сел за карту… Тускло горела керосиновая лампа. Время от времени по телефону докладывали командиры частей. Так задумался, что и не заметил, как вошел в избу командарм генерал-лейтенант Геннадий Петрович Коротков.

Я доложил обстановку и свое решение. Командующий внимательно слушал, сверяя мой доклад по карте.

— Добро, — только и сказал он.

Командующий приехал в дивизию потому, что и сам тоже очень волновался. Дивизия атаковала на главном направлении, от нас зависело — выполнит ли армия поставленную задачу.

Генерал Коротков информировал меня, что к этому времени 54-я армия Ленинградского фронта успешно преследует отходящего противника южнее города Пскова, на островском направлении. 288-ю и 44-ю дивизии 111-го стрелкового корпуса повернули на юго-запад с целью перехвата путей отхода врага. 137-я стрелковая бригада нашего 14-го гвардейского корпуса полковника Степана Степановича Шульгина, бывшего моего заместителя, подошла к городу.

Командующий несколько раз запрашивал по рации командира корпуса генерала Степаненко о местонахождении 23-й гвардейской стрелковой дивизии. Видимо, беспокоился за свой левый фланг.

Как мы и предполагали, наша ночная атака застала противника врасплох. Гитлеровцы не сумели организовать более или менее серьезного отпора. Наши подразделения прорвали первую линию обороны на окраине города. Вначале один батальон, а потом на разных направлениях все остальные ворвались в город Дно. Полки развернулись в боевые порядки побатальонно, батальоны — поротно. Бойцы продвигались в ночной темноте от одного дома к другому, выбивая оттуда врага. Иногда приходилось блокировать отдельные дома небольшими группами, а главные силы рот продолжали наступление вперед.

Должен сказать, что при подготовке к ночному бою в подразделениях были проведены специальные мероприятия, уменьшившие отрицательное влияние ночных условий. Это было сделано засветло и скрытно. Командиры на местности выбрали хорошо видимые на фоне неба ориентиры, наметили по кратчайшему расстоянию до конечного рубежа направления наступления с наименьшим количеством естественных препятствий. Были указаны азимуты движения и назначены направляющие подразделения, установлены световые сигналы для целеуказания и взаимного опознавания, проведены и другие мероприятия.

Командиры подразделений применяли различные виды маневра: бойцы пробирались по дворам, перелезали через заборы, обходили врага огородами, перекрывали улицы. В общем, делали все, чтобы зажать фашистов в клещи и не выпустить их на запад, чтобы сохранить город от полного разрушения. Несмотря на усилившееся сопротивление фашистов, дом за домом, квартал за кварталом мы освобождали город.

В три часа ночи мне начали поступать доклады.

Позвонил Воронин:

— Полк при поддержке 625-го артиллерийского полка успешно преодолевает оборону врага. Наступаем по направлению к центру.

Батальон Заварохина, во взаимодействии с артдивизионом Ерохина, уничтожил противника в первом и во втором кварталах города, ведет бой на площади. Рота Стародубцева, попав под губительный перекрестный огонь, залегла, но на помощь ей подоспела рота Смирнова, которая по дворам зашла в тыл гитлеровцам и забросала их гранатами.

Батальон Лутовинова и артдивизион Максимова в третьем квартале города также попали под сильный, организованный ружейно-пулеметный огонь. Оставив против фашистов одну стрелковую роту с батареей, батальон обошел квартал, ударил с тыла. Гитлеровцы подожгли один, затем другой дом. Пламя перебрасывается по крышам соседних строений. Так противник пытается прикрывать свой отход.

Полковник Емельянцев доложил:

— Полк, во взаимодействии с 239-м танковым полком при поддержке 1186-го истребительно-противотанкового артполка, вышел на центральную площадь и ведет бой.

В такой тревожной, критической ситуации навряд ли есть место для смеха. Но комические случаи бывают и в эти моменты. В разгар боя из-за угла дома выскочил без шапки, в распахнутом кителе с орденами немецкий офицер. Он бежал навстречу бойцам наступающей роты Сомова. Один из бойцов крикнул: «Хенде хох!» Офицер, увидев русских, заорал: «Гитлер капут! Гитлер капут!» Так они всегда кричали, попадая в плен. Впоследствии выяснилось, что офицер крепко уснул после вечерней гулянки и не слышал, как начался бой. Его батарея поспешно отошла, а офицера никто не разбудил. Так заспался пьяный вояка, что в плен попал…