Юрий Бевзюк - На хладном проливе Татарском

На Шикотане, этом млоденьких бабенок царстве в путину сайровую, трёх столь элитных, как мы, младых самцов встретили весьма приветственно, разместили троих в четырёхкоестной комнате, меня и казака донского, богатыря, у окон; поставили, ясно, на самые трудные работы: меня и богатыря в холодильник, ящики с сайрой, от сейнеров беспрерывно в холодильник по контейнеру ползущих с берега, – на в цех консервный – вверх – переставлять контейнер; никто и смены, 12 часов, не задерживался на работёнке той адской, – даже богатырь-казак мой, – невзрачно-сухопарого кроме студентика «рыбки», на полголовы меня ниже (в цеху работала его молоденькая, светленькая жинка, с пороком сердца в детстве кроме того); на третий день не выдержал и я: ребята на сейнерах, слишком стараясь, – с верхом перегружать сайрой ящики стали, она в холодильнике с конвейера просыпалась – и, поскользнувшись я, выворачиваясь не упасть, – сильно потянул на левой самый нерв самый крупный – ишиас!; дальше – немного выше уже сказано: тысчонку, в жизни первую свою «заколотить» успел до конца октября на Шикотане, неделю перенеся сначала боль ишиаса, – поскользнувшись на подаче в консервный цех с холодильника с сайрой тяжеленных ящиков – и, бутылкою с водой горячей бедро подогревая и мазью со змеиным ядом, от невралгии оправившись, с средины сентября за месяц – тысчонку первую, деньги тогда изрядные, заколотил буквально там под рыбку сайру ремонтом ящиков: застал приморское златое «бабье лето» там; громоздились за посёлком отработанных на конвеейрах горы ящиков, – перебирая, их, где надо, подколачивал …с лица недурственная склада завша, дама меня лет на 10 постарше рыжеватая …не прочь была бы, если б чуть нажал …но там студенточек было молоденьких много, их внимания ко мне, в условиях работы тяжкой было мне до закрытия сезона «денег заколачиванья» – вполне достаточно; но были там, по воскресеньям (ох, не терплю названия «викенда» мракобесного! У англичан таки честней – сандей, день солнечный: ложь как бы мистки подло-дебильная, – мозги нам не свихнула б набекрень совсем!); семерку как-то студентов (все девки, один лишь парень) «рыбки» на мыс Край Света знаменитый, километров на 20 в походик я стаскал (ф.29—32); там спуск на берег океанский с островного плато, самый опасный, – какие только за мою многодесятилетнюю практику встречались (но не угробил никого я …а мог бы на Шикотане, на спуске 100-метровом к Тихому Океану почти вертикальном (ф.31): там каменистую осыпь стал пересекать неосторожно, – дабы высоты не набирать, – и под ногами поползла дресва «ожившая» каменистая, уклон там был так градусов под 30; сам проскочил, но студенточка сразу за мною поползла с дресвою вниз …а там в десятки раз больше высоты, чтоб вдребезги разбиться!, – я крикнул ей: «Ложись, руки-ноги в стороны, лицо вниз, замри, не шевелись!»; момент смертельный наступил – страшнее нету высоты, когда твой вес – твоя же гибель!; вернулся я назад в воронку ту к девице (ф.29, крайняя справа), там развернулся, потащил её «за шкирку», а парню сразу крикнул место гиблое верхом обходить …как говорится, покуда живы – будем долго жить!: ну, я пока живу, не знаю, как же та девица… (Я до и после много гор прошёл, но там везде поменьше был уклон, чем на том шикотанском в океан сбросе!) … Мы за день так и не дошли до мыса, на весь Свет знаменитого, но, главное, к вечным валам тихоокеанским спустились …и снова на остров поднялись …и в тьме кромешной возвратились; и повторить через неделю уговорились; о, младость, как далеко ты позади – в 54-хлетней времени дымке …А через неделю дождик слабый с утра моросил, и лишь одна девица-то пришла (ф.29, вторая справа, ф.30 тоже), но стройная зато самая и грудастая, из Тавричанки, красива и нежна лицом, немного веснушчатая, вся прелесть предо мной, 27-милетним (сил еще, как у того Ахилла!), – 18-ти ее юных лет цветенья; в довольно хотя пикантной ситуации, – не стал походик я отменять, – но не пошел к волнам на сей раз океанским, лишь бухту Крабозаводскую обойдя, пошли прижимом узким мы между водой и скалами …и тут сопутница моя с камня в волну со скользкого по грудь сорвалась! Не дал волне ее увлечь я дальше, но брюки из брезента цвета хаки, прилиплик нежным ногам ее, с усильем стягивать пришлось, – развел костер я под карнизом, благо плавник повсюду был; так, в плавках лишь, с часок она штаны сушила …но до чего же ж нежные ляжечки ее меня слепили!; но, чтоб взять ее, плавки стянув, – не мог я и помыслить …а что она сама испытывала? – на всё была согласна, очевидно …Но жизнь с такою – и ни с какою, – не планировал; хотя красива и нежна, – но слишком позади развитием …О жизнь, о юность, как далеко ты позади (подобных сожалений девки не испытывают) … 1.48