Оскар Скейя - Выжить любой ценой

Она поцеловала меня и осторожно попятилась назад из норы по проходу.

На земле в укрытии она оставила мне ужин, завернутый в маленькое ручное полотенце. Какое-то время я просто сидел неподвижно, слишком расстроенный, чтобы есть. В конце концов я развернул свой ужин, который она оставила для меня. За многие недели мне впервые пришлось есть в одиночестве, без своих товарищей. Я свернулся на сене калачиком и уснул.

Снова появился и снова исчез дневной свет. Я опять остался сидеть в своем укрытии в надежде, что агенты НКВД не вернутся сюда в поисках остальных беглецов. На следующий вечер, как стемнело, я медленно выполз из своей норы. Но, оказавшись на открытой местности, я вдруг почувствовал себя очень больным и дезориентированным. За последние семь недель я ни разу не дышал свежим воздухом и не видел солнечного света. Шура через кухонное окно видела, как я рухнул на землю. Я просидел неподвижно на мягкой земле несколько минут, медленно и глубоко дыша, чтобы снова привыкнуть к окружающему миру. Выйдя из дому, Шура подбежала ко мне со словами:

– С тобой все в порядке?

– Да, все нормально. Просто мне нужно немного времени.

– Оставайся здесь, – велела она и побежала обратно в дом.

Потом почти сразу же вернулась с собранным для меня в узел большим полотенцем. Шура приготовила еды мне на дорогу. Я был очень благодарен ей за это. Улыбаясь, я посмотрел на нее и сказал:

– Спасибо. Большое тебе спасибо за все, что ты сделала.

– Куда ты пойдешь? – спросила Шура.

– Я думал об этом. Решил, что лучше всего будет пойти в сторону Днепропетровска. Думаю, что так у меня будет больше шансов найти немецкую армию. – В городе находился штаб вермахта, и я надеялся, что, вероятно, город все еще в наших руках [32].

Я начал подниматься с земли, и Шура помогла мне встать. Я несколько раз глубоко вздохнул и снова улыбнулся ей:

– Было приятно встретиться.

Она развернула меня вокруг и показала в направлении прямо на центр городка.

– Город находится примерно в 150 километрах отсюда в том направлении. Просто иди и иди в эту сторону. Не сомневаюсь, что ты найдешь его.

– Никаких сомнений. – Я застегнул шубу и положил сверток, который она приготовила мне, в один из карманов. Я повернулся к ней и крепко ее обнял. – Спасибо за все.

– Удачи, Оскар, – прошептала она мне на ухо. – Берегись и будь осторожен.

– Когда кончится война, я обещаю, что найду тебя. Мы обязательно снова увидимся.

Отступив на полшага назад, она улыбнулась:

– Посмотрим.

Я начал свой путь через городок, особенно стараясь не попасться на глаза соседям. Так быстро, как только мог, я постарался выйти на окраину. И вот я уже в полях, далеко за домами. Потом я принялся кружить вокруг городка в поисках железнодорожных путей, пока не вышел на них. Я был уверен, что железная дорога приведет меня прямо в Днепропетровск.

Я шел всю ночь по железнодорожным путям. Небо было темным, и единственным моим ориентиром были рельсы. Мне было приятно ощущать, как мои ноги снова ходят, но вскоре дорога утомила меня, так как я не пользовался этими мышцами много недель. Можно сказать, я потерял много сил от выпавших на мою долю испытаний.

И все же я сопротивлялся изо всех сил желанию остановиться и отдохнуть: ведь мне надо было как можно скорее попасть в Днепропетровск, чтобы свести к минимуму время, проведенное во вражеском тылу. То здесь, то там поблизости слышались шорохи и шелест, с которыми животные пробегали мимо по сухим листьям, оставшимся от убранного несколько недель назад урожая. Воздух был холодным, и это помогало мне быть начеку.

По моим расчетам, за ту ночь я преодолел около 50 километров. Мой путь привел меня к месту, где у русских проходил передний край. Хотя было темно, я ясно увидел то самое убежище, где пару месяцев назад я из-за своих сапог попал в плен. Здесь и начались все мои злоключения. Я продолжал брести через обширные поля пшеницы и брюссельской капусты. Начало подниматься раннее утреннее солнце. Я устал, но время поджимало.

По дороге мне попадалось все больше свидетельств войны. Я снова прошел через скрытую позицию, оборудованную на нашем участке обороны. Потом я миновал поселок, около которого нас атаковали русские танки. Я постоял там немного, наблюдая за местностью. Тот бой был жестоким. Мы понесли в нем тяжелые потери. Я во второй раз увидел остовы танков, которые мы тогда подожгли. Оглядываясь на ходу по сторонам, я видел огромное количество павших солдат, русских и немцев. Меня удивило, что тела все еще не убрали. Было видно, что некоторыми трупами уже успели поживиться животные. Но мне надо было идти дальше.