Пётр Фурса - Мачты и трюмы Российского флота

Снабженцы списывали простыни, бывшие в наличии, вычитывали из оклада денежного содержания лейтенантов стоимость утерянной матросами посуды, растаскивали консервы и были недовольны деятельностью народного контроля. Штатный начальник медицинской службы, отдыхая на Южном берегу Крыма, будучи в отпуске, был доволен командиром, старпомом, главкомом и женой одновременно. Замполит расставлял комсомольский и партийный актив, инструктировал руководителей групп политических занятий, имеющих высшее образование, по методике озвучивания статей журнала “Коммунист Вооруженных Сил”. Руководители же этих групп красивым почерком старшин и матросов готовили конспекты занятий, переписывая в тетради абзацы статей КВС. Комсомольские активисты произносили речи на собраниях и митингах, “публично бия кулаками себя в грудь”, заставляя “карасей” делать приборку на активистских объектах и стирать по ночам, прячась от старпома, активистскую робу.　

Горы входящих и исходящих бумаг, письменных рапортов, административных расследований, служебно-политических характеристик и планов на все случаи жизни опустошали девственные леса страны, увеличивая тем самым планы бумагоделательной промышленности. Механики “пахали”, борясь с усталостью металлов и своей собственной. Мичманы боролись: до обеда - с голодом, а после обеда - со сном, за что получали оклад содержания и числились золотым фондом флота. Старшины пытались заставить матросов работать, не имея для этого достаточно прав. Матросы работали. Качество работ было прямо пропорционально знаниям электронной техники и желанию попасть в краткосрочный отпуск с выездом на Родину.　

Тонны различных грузов доставлялись на корабль, превращаясь в грозную мощь корабельных орудий и механизмов.　

Тонны таких же грузов, имеющих неисправности, отправлялись на склады для доставки в ремонт, превращаясь в обычный металлолом, большей частью своей никогда и ни кем не ремонтируемый. Гигантский маховик подготовки корабля к походу мог быть остановлен только докладом командира командующему флотом:　

— Корабль к походу готов!　

Сразу же исчезали комиссии, в течение многих дней мешавшие работать, и грузовики, подвозившие техническое, минное, шкиперское имущество, имущество связи, технические средства пропаганды (ТСП), продовольствие и наглядную агитацию.　

Корабль к походу готов!　

Ночь перед выходом отдана офицерам. В море народ выходит с чувством вины перед семьей и твердым убеждением, что пантокрин из собственных пантов гораздо полезнее, чем из пантов марала и изюбря.　

Накануне выхода корабля в море вместо счастливого эскулапа-отпускника на борт прибыл случайно подвернувшийся под руку медицинскому начальству доктор. Аж капитан медицинской службы. В каюту он загрузился с наспех собранным чемоданом и твердой уверенностью в несправедливости судьбы. Лег на должность. Узнав, что на корабле находятся два стажера от медицины, вызвал к себе нас обоих.　

— Товарищ капитан! Слушатели Новиков и Иванов прибыли по Вашему приказанию!　

— Так, - глубокомысленно изрек шеф, окинув взглядом вытянувшихся военных. - Хорошего человека должно быть много. Ты-то толще и выше, - обратился он ко мне, - значит, хороший. Будешь исполнять обязанности начальника медицинской службы. Обо всем, что сочтешь нужным, будешь докладывать мне. О том, что я сочту нужным, - командиру. Вопросов нет? Свободны. Стоп! Премудрости медицинской организации заносите в дневник. Оценки ставьте себе сами. Я подпишу. Все. Свободны.　

Страстный монолог шефа швырнул озадаченных стажеров в медицинский отсек и призвал к исполнению присяги врача. И не просто врача, военно-морского доктора, так как врачами на флоте врачей не называют: доктор или просто - док.　

Каждый, кому приходилось иметь дело с медициной на берегу, знает, что для успешного лечения больных, кроме врачебных знаний и хороших лекарств, нужны и солнечные палаты, сверкающие никелем операционные, бестеневые лампы, автоклавы, сестры милосердия, стерильная чистота и сиделка баба Маша. На эсминце “все выглядело иначе, чем на самом деле”, как любил высказываться один из корабельных философов-мичманов...　

Медотсек на проекте 56 представлен следующими “функциональными подразделениями”. Пройдемся и осмыслим, увидев все собственными глазами. Крутой трап бросает вас в мрачное подземелье, называемое тамбуром медотсека (площадка площадью в 1,5 квадратных метра). Прямо - дверь в амбулаторию. Справа - дверь в кубрик № 2. Рядом, правее, дверь в гальюн или, о чем свидетельствует бирка на двери “ВК”, - ватерклозет. Слева - дверь в лазарет. Слева сзади - трап в кубрик № 3. Щиты, трубопроводы, надписи “опасно для жизни”... Жутко, сыро, темно. Заходим в амбулаторию. Вас встречает ошалевший от внезапного пробуждения матрос (милосердная сестра и баба Маша одновременно). Фигурные переборки, повторяющие стройные обводы носовой части корпуса и подбашенного отделения носовой артустановки. Прямо - шкаф, сзади - шкаф, слева, по длине всего помещения, - железный топчан образца времен инквизиции, справа в углу - умывальник, запаса воды в котором хватает для приема двух-трех больных. Электростерилизатор, аппарат “УВЧ-66”, аппарат для гальванизации “ПОТОК”, никогда ни кем не применяемый, но регулярно получаемый с медицинского склада.