Владимир Карпов - Маршал Жуков

Шверник удивлялся непонятливости Жукова и разъяснял:

— Вы, как старший по званию, и тем более, как бывший министр обороны, должны были разъяснить Ревякину то, что он ведет нездоровые политические рассуждения. Вы не только не дали отпора, а даже поддержали этот непартийный разговор, направленный, с одной стороны, против мероприятий партии и правительства, а с другой — на дискредитацию нового руководства Министерства обороны СССР.

Что должен был ответить Жуков на такую тенденциозную, формальную, дундукскую постановку вопроса? Лбом стену не прошибешь, и маршал в очередной раз вынужден признать свою вину. Только благодаря такому признанию, КПК решил не накладывать взыскания, а ограничиться обсуждением этого вопроса. О результатах обсуждения докладной КГБ Шверник доложил специальным письмом в ЦК.

Старика маршала Буденного, трижды Героя Советского Союза, члена ЦК и т. д. и т. п. заставили дать ЦК письменное объяснение. Вот его текст:

«В ЦК КПСС

На поставленные мне тт. Л. И. Брежневым и А. И. Кириченко вопросы о том, что был ли я 19 августа на похоронах и на поминках генерала Крюкова вместе с маршалом Жуковым, где он якобы в моем присутствии говорил о развале армии, о необоснованном возвышении тов. Голикова Ф. И. и принижении тов. Малиновского Р. Я., а также по пенсиям военнослужащих?

Отвечаю:

1. На похоронах генерала Крюкова не был (был занят на заседании Президиума ЦК ДОСААФ).

2. Жукова я видел всего минут 5—10, во дворе дачи Руслановой, когда я вечером (около 7 часов) с женой пошел к Руслановой, чтобы оказать человеку внимание в тяжелую минуту. В это время присутствующие на поминках разъезжались. Среди них был и маршал Жуков.

При этой встрече маршал Жуков ни о чем подобном не говорил.

18.9.59 г.

С. Буденный».

Вот в таких условиях пристального внимания жил изолированный от всех маршал Жуков.

Уже шесть лет маршал Жуков жил как обычный гражданин, его не приглашали ни на праздничные, ни на юбилейные вечера, в изданиях о войне его имя вычеркивалось. Но пристальное наблюдение за ним продолжалось. Сменился председатель Комитета госбезопасности, вместо Шелепина назначен Семичастный, но задание Хрущева в отношении маршала Жукова оставалось прежним: следить неотступно.

29 мая 1963 года Хрущев получил записку председателя КГБ. (Кто ставил задачу, тому и докладывал.) Вот ксерокопия этой «записочки» на трех страницах.

СОВ. СЕКРЕТНО СССР КОМИТЕТ

ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

при СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СССР

27 мая 1963 г.

№ 1447-с гор. Москва

Товарищу ХРУЩЕВУ Н. С.

Докладываю Вам некоторые сведения, полученные в последнее время о настроениях бывшего министра обороны Жукова Г. К.

В беседах с бывшими сослуживцами Жуков во всех подробностях рассказывает о том, как готовилось и проводилось заседание Президиума ЦК КПСС, на котором он был отстранен от должности министра обороны, и допускает резкие выпады по адресу отдельных членов Президиума ЦК:

«Все это дело можно было по-другому отрегулировать, — говорил Жуков, — если бы я мог низко склониться, ноя не могу кланяться. А потом, почему я должен кланяться? Я ни в чем не чувствую вины, чтобы кланяться. Все это приписано было, конечно, с известной целью...»

В разговоре с одним из своих сослуживцев по армии Жуков следующим образом отозвался о Малиновском Р. Я.:

«...Это хитрый человек, он умеет подхалимничать. Он никогда против слова не скажет. «Слушаю». «Есть». Он свое мнение прячет далеко и старается угодить. А такие сейчас как раз и нужны...»

В беседе с генерал-майором в запасе КАРМАНОВЫМ И. М. Жуков заявил:

«У нас... неразумно купеческий размах в отношении помощи. В космическое пространство вылетают миллиарды. На полет Гагарина израсходовали около 4 миллиардов рублей. Никто ни разу не задал вопроса, во что обходятся все эти приемы, все эти поездки, приезды к нам гостей и прочее... Жене БИДО сделали соболью шубу, я видел. Жене другого члена делегации был подарен бриллиантовый набор, в котором находилась бриллиантовая брошь в 12 карат... Это все сейчас доходит до широких масс людей... У СТАЛИНА было много нехороших черт, но в небережливости государственной копейки его никто не может упрекнуть. Приемов он не так много сделал, подарки он никому не давал, кроме своего автографа на книге...»

В другой беседе по поводу издания «Истории Великой Отечественной войны» Жуков говорил:

«...Лакированная эта история. Я считаю, что в этом отношении описание истории, хотя тоже извращенное, но все-таки более честное у немецких генералов, они правдивее пишут. А вот История Великой Отечественной войны абсолютно неправдивая.