Екатерина Глаголева: Людовик XIII

Препятствие к браку было устранено, но выбор невест оставался невелик. Жениться на гугенотке недавно обращенный «христианнейший король» не мог, а все католические державы находились под влиянием Габсбургов, воевавших с Генрихом уже четверть века. Между тем Марии Медичи стукнуло уже 27 лет, ее требовалось срочно пристроить замуж. Одних женихов отвадила она, другие сбежали сами [8] В числе первых был герцог Браганский, в числе вторых — герцог Пармский Александр Фарнезе. В 1597 году Габсбурги, встревоженные тем, что богатые Медичи заглядываются на Францию, предложили в супруги Марии эрцгерцога Матиаша, брата и наследника императора Рудольфа II, а то и самого императора: цена первого — приданое в 400 тысяч экю, а второго — 600 тысяч. Но это был отвлекающий маневр: вся Европа знала, что Рудольф, помешанный на астрологии, вбил себе в голову, что погибнет от руки близкого родственника, а потому и сам не женился, и братьям не позволял. На конкретный вопрос Медичи, когда же свадьба, им ответили: когда будет заключен мир с турками (читай: «после дождичка в четверг»). . Получалось, что король Франции — единственный вариант. Как только вопрос о его семейном статусе пришел к счастливому разрешению, начались переговоры, вернее, торги. Флоренция предложила за Марию полмиллиона экю, Франция запросила полтора. Сошлись на шестистах тысячах: 350 наличными, а остальное в виде списания королевского долга. Брачный контракт был подписан во Флоренции 25 апреля 1600 года. Когда Сюлли объявил королю: «Сир, мы вас только что женили», — Генрих с четверть часа задумчиво чесал в затылке, чистил ногти и лишь потом воскликнул: «Эх, на всё Божья воля! Раз иначе никак нельзя и вы говорите, что для блага королевства и моих подданных мне нужно жениться, я женюсь».

Мария Медичи находилась в очень дальнем родстве со знаменитой Екатериной Медичи, матерью троих французских (увы, бесславных) королей — Франциска II, Карла IX и Генриха III. По материнской линии она принадлежала к дому Габсбургов, а итальянкой была лишь на четверть. Однако она прожила всю жизнь во Флоренции и получила типичное итальянское воспитание: неплохо рисовала, любила танцы, театр, придворные развлечения, прекрасно разбиралась в драгоценных камнях и украшениях, даже занималась ботаникой, химией и арифметикой, но читать не любила — и не только потому, что была близорука: у нее полностью отсутствовало воображение, а душа была лишена сентиментальности. Зато она была благочестива и не пропускала ни одной молитвы, мессы или религиозной процессии, но ее вера не шла от сердца — это была скорее любовь к порядку.

В пять лет она лишилась матери, и ее отец Франческо Мария немедленно женился на своей любовнице Бьянке Каппелло, вдове банковского служащего. Мария ненавидела ее всей душой — и как женщину, занявшую место ее матери, и в особенности как простолюдинку. У нее были две старшие сестры и младший брат. Но брат умер во младенчестве; сестра Анна скончалась от носовых кровотечений, а сестра Элеонора вышла замуж за герцога Мантуанского, и в 11 лет девочка осталась одна в огромном палаццо Питта, окруженная армией слуг. Ей нашли товарища для игр — двоюродного брата Вирджинио Орсини, а для развлечения и мелких услуг — разбитную девчонку, дочку столяра Якова Бестейна по имени Дорина, пятью годами старше «принцессы». Дорина (впрочем, она сменила имя на Леонору) быстро стала незаменимой: только она умела нарядить и причесать хозяйку всем на загляденье, предупреждать ее желания, подумать обо всём заранее, а главное — она первая стала говорить Марии, что ее ждет высокая судьба: якобы одна монахиня из Сиены, обладающая даром предвидения, предсказала, что ей уготована корона. Французская или испанская?

В октябре 1587 года, когда Марии было 14 лет, ее отец и мачеха скончались с разницей в сутки. Не исключено, что не обошлось без «напитка», состряпанного братом великого герцога Тосканского Фердинандом; но флорентийцы, ненавидевшие своего правителя (он слыл чернокнижником), были только благодарны за такое вмешательство. Мария тоже сияла от радости: ее дядя сразу заменил портреты Бьянки портретами покойной герцогини; его молодая супруга Кристина Лотарингская была всего двумя годами старше племянницы, и пока обе без удержу веселились на балах, дядя занялся поисками достойной брачной партии для юной родственницы. Эти поиски и переговоры длились 13 лет…

И вот, наконец, в начале октября Роже де Бельгард прибыл во Флоренцию, чтобы, как тогда было заведено, заключить брак от имени французского короля. После пышной церковной церемонии целых пять дней продолжались празднества: пиры с элементами театрализованного представления, шествия, фейерверки, турниры, состязания, концерты и спектакли. Из Флоренции невеста со свитой отправилась в Ливорно, где взошла на королевскую галеру, украшенную золотом и 230 драгоценными камнями. Через две недели каботажного плавания флотилия из восемнадцати судов (из них только одно было французским) прибыла в Марсель. Но чтобы увидеться с супругом, Марии пришлось ехать дальше, в Лион — Генрих в то время сражался в Савойе и слал ей нежные письма. Их встреча состоялась 10 декабря: король явился к ужину. Не откладывая дела в долгий ящик, он сообщил, что нынче ночью придет к ней: флорентийской «свадьбы» достаточно, чтобы считать их мужем и женой, благословение папского легата — условность. Памятуя о полученном перед отъездом дядюшкином напутствии («Главное — забеременеть»), Мария подчинилась… 17 декабря их наскоро обвенчали в Лионском соборе, а через месяц молодожены порознь выехали в Париж. Королева уже была беременна.