Владимир Соколов - Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки

Построили (субботниками, воскресниками), открыли. Не могу не похвастаться – название «Синяя птица» я придумал (филолог, любитель поэзии, романтик – простите, это я о себе). И чтобы кафе джаз-клубом стало, тоже я предложил. Всю свою жизнь с юности я любил джаз, люблю и сейчас. Классический, кантри… Бережно храню пластинки знаменитой в советские времена фирмы «Мелодия» с записями Эллы Фитцджеральд, Дюка Эллингтона, Диззи Гиллеспи и многих других кумиров джаза. Вот и стали собираться в «Синей птице» поклонники джаза. И было их так много, что очередь в полуподвальное кафе растягивалась на многие сотни метров, но мне было отведено в нем (как было сказано, «навечно»!) почетное место у эстрады.

Как-то Г.А. Иванов – напомню, первый секретарь райкома партии – шел вечером с работы пешком мимо клуба (такое редко, но бывало). Увидел очередь из не слишком ухоженной, по его мнению, молодежи, услышал из кафе джаз с «иностранной» музыкой. Насторожился, возмутился, тут же меня вызвали на бюро райкома – и объявили выговор «за отсутствие должной работы по воспитанию советской молодежи». Надо сказать, что за свою долгую жизнь я был не только всякими орденами-наградами удостоен, но и заимел огромное количество выговоров. За своеволие, за «просмотрел», за «не учел». Все потому, что трудился на тонком лезвии «идеологической работы». Объективности ради скажу, что выговоры эти всегда устными были, в партийную и трудовую книжки не заносились.

Место за столиком кафе «Синяя птица» оказалось далеко не вечным. Где-то в середине десятых годов нынешнего столетия я с дочкой, внучкой и зятем еще смогли зайти в кафе. Стены его на разных языках исписаны многими выступавшими здесь музыкантами. Показал я и свою запись: «Вы живы, и это прекрасно! Горжусь, что участвовал в создании “Синей птицы” и дал ей название. Первый секретарь Свердловского райкома комсомола В. Соколов». Надпись эта, как и само кафе, так потрясли зятя, что он сфотографировал эти записи со стены и сделал из них альбом, который издал в одном экземпляре. В альбоме дается информация из энциклопедии: «Единственный джазовый клуб в России, который сохранился с советских времен со своим именем, имиджем и музыкальным направлением. Культурно-историческая достопримечательность Москвы. В “Синей птице” начинали играть практически все джазовые мастера России. Знаменитые джазовые исполнители Америки и Европы, бывавшие в Москве, считали “Синюю птицу” ДЖАЗ-КЛУБОМ № 1 в России и выступали на ее сцене. Джаз-клуб “Синяя птица” отмечен во Всемирной Джазовой энциклопедии». Вот этот альбом – все, что осталось от «Синей птицы». Пришел я туда уже где-то в 2015 году и увидел вывеску – Ресторан бурято-монгольской кухни «Сэлэнге». Аляповатый псевдовосточный интерьер. Поинтересовался у администратора (менеджера?), знает ли он о том, что было здесь на месте их ресторана. Никто и ничего не слышал о «Синей птице».

И здесь я вновь задаю вопрос: «Почему в Москве не сохраняют те немногие места, которые так тесно связаны с традициями, с привязанностями москвичей? Не оставляют, не интересуются, не понимают, как это важно – сохранять исторические традиции. Я так подробно рассказал о кафе «Синяя птица» не потому, конечно, что это было единственное действо комсомола центрального района Москвы в 60-е годы. Просто в этой истории выпукло отразились и плюсы, и минусы того времени. А в работе с творческой молодежью много чего интересного, знаменательного было. Были и дела не столь удачные, были и те, о которых сегодня и вспоминать бы не хотелось. К первым относится наша попытка создать «новый Современник».

Ходил слух, что где-то в нашем районе, чуть ли не в стенах райкома, прошли первые встречи молодых артистов, на которых и зародилась идея создать свой театр, который стал впоследствии знаменитым театром «Современник». Стены, как мы потом узнали, другие были, а район действительно был наш, ибо именно в нем располагалась Школа-студия МХАТ, а его ректор – Вениамин Радомысленский – помогал рождению «Современника». Я был в хороших отношениях с Вениамином Захаровичем, поэтому на какой-то встрече с ним самоуверенно и пылко попросил его посодействовать созданию еще одного молодежного театра. До сих пор помню его ироническую ухмылку, но идею он поддержал. Более того, предложил на роль режиссера-организатора своего сына Женю. Загорелись мы все этой идеей! С большим трудом под комсомольским давлением арендовали помещения, раздобыли декорации. Легко подобралась команда молодых энтузиастов-актеров, и стали они репетировать пьесу чешского драматурга Карела Чапека «Средство Макропулоса». Я так часто ходил на их «глубоко-вечерние» (почти ночные) репетиции, что с тех пор большие куски пьесы наизусть помню. Но театр так и не сложился. Это с возрастом начинаешь понимать, что для его рождения нужны особые, совершенно уникальные импульсы. Поэтому и не получилось у нас театр родить.