Александр Кислицын - Южноуральцы — Герои Советского Союза

Отчаянно лезут гитлеровцы. Вражеские автоматчики пытаются просочиться между танками батальона Изюмова, но меткий пулеметный огонь мешает им сделать задуманное.

К первому батальону подошел второй и с ходу вступил в бой. Жестокая схватка на ржаном поле продолжается несколько часов. Немецкие танки подходят вплотную и огнем с близких дистанций хотят решить судьбу боя в свою пользу. Но это им не удается. На поле горит не только хлеб, но и подбитые танки врага. Несут потери и советские воины.

Противнику не удалось прорваться, и он отхлынул назад. Мощный шквал артиллерийского огня по танкам бригады возвестил о подготовке новой атаки гитлеровских войск. В это время один вражеский снаряд угодил в танк командира первого батальона. Капитан Изюмов ранен, но он продолжает руководить боем…

Вторым снарядом в танк Николаю Андреевичу оторвало обе ноги и выбило глаз. Командир батальона, истекая кровью, скончался.

Бой продолжался с прежним упорством…

Рискуя своей жизнью, воины вынесли тело любимого командира из зоны огня и, когда стих бой, похоронили его на южной окраине деревни Боярино, в 15 километрах от Бобруйска.

Так закончил боевой путь наш славный земляк — Николай Андреевич Изюмов. Правительство высоко оценило подвиг южноуральца-танкиста, присвоив ему посмертно звание Героя Советского Союза. Имя Изюмова навечно занесено в историю танковой части, в которой он доблестно сражался за Родину, за советский народ.

Мать героя — Клавдия Михайловна Изюмова живет в городе Аше. Несмотря на преклонный возраст, она продолжает трудиться. Клавдия Михайловна горда тем, что ее сын Николай не забыт земляками и однополчанами, а защита Советского государства находится в надежных руках.

В Челябинском краеведческом музее выставлен портрет героя. Энергичное молодое лицо Николая Изюмова опалено военными бурями. Две золотые ленточки на груди с красной каемкой напоминают о двух тяжелых и двух легких ранениях. 23-летний юноша смотрит на вас умными глазами и словно хочет сказать: «Жизнь прекрасна, и смерть бессильна остановить наш путь к победе и славе».

20 июня самолет гражданского воздушного флота взял курс на Ашхабад. На борту самолета — восемь пассажиров. Самолет вел высокий, худощавый пилот Южилин Александр Григорьевич — летчик высокого класса.

Неисправность в моторе вынудила продлить остановку на одном из аэродромов на четыре часа.

— Товарищ пилот! Скоро мы будем в Баку? — спрашивала одна из пассажирок.

— Скоро, очень скоро.

Сделав круг над аэродромом, пилот повел машину на посадку, а через полчаса снова взмыл в воздух. Серебряная гладь Каспийского моря не скоро исчезла под крылом.

На следующий день пассажирский экспресс приземлился в Ашхабаде. Вскоре экипаж отправился на отдых в санаторий, который находился недалеко от аэродрома. Обычный субботний вечер был заполнен до отказа.

Утром Александр Григорьевич и борт техник отправились к знакомой пожилой женщине, которую они называли просто Степановна. Здесь всегда можно полакомиться фруктами в саду.

Степановна встретила их побледневшей. Дрожащим голосом она произнесла:

— Слыхали? Война с немцами.

— Не может быть, — ответили оба.

— Сын слушал радио из Москвы. Напали фашисты и бомбят города. Что-то будет теперь, — охала Степановна, — что-то будет?

Летчики побежали к санаторию.

…Южилина вызывали в управление гражданского воздушного флота.

— Вам телеграмма из Москвы. «Самолет задержать и немедленно выехать в свою часть», — взволнованно сообщил дежурный.

Получив документы, Александр поехал на вокзал. Но поезд только что ушел, а следующий — через двое суток. Как быть?

Расстроенный Южилин вернулся в санаторий и позвонил в управление.

— Почему не разрешают лететь? — спрашивал он. — Запросите немедленно…

Наступила ночь полная раздумий, догадок и настоящего человеческого беспокойства…

Дежурный диспетчер позвонил глухой ночью. Александр схватил трубку.

— Срочно вылетайте в Москву, — коротко сказал диспетчер.

Солнце еще не взошло. Прохлада с недалеких гор бодрила. Поспешно, но, как всегда, тщательно опробовали моторы. Все готово к взлету. Сигнал и самолет оторвался от взлетной дорожки.