Хайнц Фельфе - Мемуары разведчика

Правда, сравнительно часто возникали довольно абсурдные ситуации. Когда ко мне поступали сообщения или обобщенные справки, я, отлично зная Карлсхорст, во многих случаях мог, конечно, сразу же определить, что правильно, а что нет или кто из аналитиков дает неверные оценки. Я мог также сразу разглядеть, какие источники работали недобросовестно, надеясь, что никто не сможет с достаточной точностью перепроверить их сведения. Конечно, я не использовал свои «сверхзнания» и оставлял все как есть. Но поскольку в БНД и ЦРУ существовали совершенно искаженные представления о жизни и условиях в Карлсхорсте, то в конечном счете не имело особого значения, что получится из такого рода разведывательной операции. По понятным причинам я отклонил предложение моих советских партнеров сделать эту работу еще более эффективной, для чего они были готовы подсказать мне кандидатуры, кого могла бы завербовать БНД. Но это только осложнило бы мое и без того сложное положение. Это уже двойной контршпионаж, а кто мог бы обеспечить руководство такой игрой наряду с выполнением многих других задач? Вопреки утверждениям, встречающимся в соответствующих изданиях, я никогда не просил моих советских коллег предоставить мне тот или иной «материал» и уж никак не мог похвастаться получением протоколов заседаний ЦК СЕПГ или сообщений из Кремля.

Существенную помощь в работе против Карлсхорста оказывали БНД так называемые пункты опроса. Вместе с другими «дружественными» службами, то есть ведомством по охране конституции, английскими, французскими и американскими разведслужбами (гражданского и военного профиля) БНД создала при содействии земельных властей в столицах земель ФРГ такие пункты — филиалы «главного центра по проведению опросов». В них работали сотрудники вышеуказанных служб. Эти пункты получали из паспортных столов полиции сообщения обо всех лицах, прибывавших в соответствующие земли ФРГ из стран «восточного блока» в качестве переселенцев или беженцев. В данные пункты через центральный аппарат БНД поступали также сведения об учете и первичных опросах этой категории лиц в лагерях для беженцев, чтобы выяснить целесообразность дальнейшего подробного допроса. Представлявшие интерес или подходящие для разведки лица весьма любезным тоном приглашались на «беседу». При этом им давали понять, что за возможность поселиться в ФРГ они должны заплатить определенной услугой.

Заинтересованные рефераты центрального аппарата БНД сообщали о своих пожеланиях в отношении разведки против того или иного объекта, которые затем соответствующим образом выполнялись. Для проведения операции «Диаграмма» я обращался с просьбой соответственно опросить всех лиц, прибывших в ФРГ из берлинского района Карлсхорст, работавших или проживавших там. Наряду с этим я имел некоторые сведения специального характера, например о персонале коммунального жилищного управления в Карлсхорсте, специального стройотдела во Вюнсдорфе и т. д., то есть всех тех инстанций, которые были как-то связаны с закрытой зоной Карлсхорста.

В помощь опрашиваемым предоставлялись солидные документальные «пособия», например городские и районные подробные планы, списки фамилий и телефонов, фотографии и т. д. У лиц, прибывших из Карлсхорста, старались выяснить, по каким улицам проходит ограждение, как выглядят внешние радиоантенны, где находятся въезды и выезды в зоне, какие транспортные средства проходят через них, поддерживают ли русские контакты с немцами и т. д. Как-то приемщицу из химчистки в течение почти целого дня допрашивали о том, какие платья приносят русские женщины в чистку. Подробно опрашивался даже зубной врач, однажды оказавший срочную помощь советскому гражданину.

Конечно, эти опросы давали сравнительно скудные сведения, но в результате все-таки выстраивалась определенная картина. Особую важность представляли сведения о лицах, к которым можно было найти какие-то подходы или попытаться привлечь их в качестве источников. Так, например, весьма полезной оказалась для БНД связь с одной супружеской парой, работавшей в жилуправлении, которая сообщила имена и довольно подробные сведения об особенностях русских жильцов, назвала имена немецкого обслуживающего персонала: истопников, слесарей и т. д., да и вообще предоставила много другой подробной информации.

Естественно, советская сторона, как и в других случаях, не «перекрывала» такие источники. Я заключил с ней соответствующее соглашение. Мне было обещано ни в коем случае не убирать лиц, о которых ей становилось известно только через меня. В случае необходимости принять какие-либо меры предусматривалась обязательная консультация со мной, то есть со мной обговаривался вопрос, следует ли перевести источника БНД в другое место или выключить его вообще по причинам безопасности для советской разведки, как это сделать незаметно и без всяких последствий для меня.