Максим Лазарев - Хроника карантина 2020

Человечек упал на пол, захрипел и, размазывая кроваво-сопливую смесь, выскочил из кабинета, даже не обращая внимания на большое пятно, расплывавшееся у него между ног. Это было два года назад. И человечек не попадался ему на глаза. Да, он вредил, гадил как мог, но издалека. Он даже осмелился один раз приехать, но, как будто зная, а скорее всего, точно зная, что не застанет его и сможет безнаказанно третировать арендаторов и запугивать охранников. И вот сегодня с утра он объявился опять. Грустно было даже не само явление этого животного, грустно было то, что в ситуации, когда в городе, в стране реальная беда, когда непонятно, что и как будет дальше и будет ли вообще, когда высокая власть ломает голову, как со всем этим справиться, вся эта чиновничья мерзота, которой абсолютно наплевать и на страну, и на город, да на все абсолютно наплевать, кроме своей задницы и бабла, – вот эта самая мерзота рулит в стране. И чем сложней, чем хуже ситуация, тем раздольнее и вольготнее чувствуют они себя. Тем наглее и циничнее воруют, тащат, гребут, при этом насмехаясь над всем остальным быдлом.

И нет у этих «управленцев нового поколения» никакой совести, никакой чести, никакого достоинства. Нет в них ничего, что делает человека человеком. Да, чиновники всегда в России воровали. Да, их пачками вешал Петр и колоннами расстреливал Иосиф Виссарионович. Да, всегда так было. Но вот это новое поколение, «поколение пепси», выращенное за тридцать лет либеральной демократии, – это нечто! И тут уже не хватит ни магаданских лагерей, ни виселиц. Только стрелять, стрелять и стрелять. Из пулемёта. А если нет, то тогда и стране будет «НЕТ». Не будет страны. Растащат её всю, как почти до нуля растащили в девяностые. Развезут по Лондонам и Лозаннам. Разорвут на куски, выпьют всю кровь, и не будет страны. А делать, похоже, некому. Ни сажать, ни стрелять. Потому что нет у президента кадров. А «кадры решают всё». И если их нет, то сколько ни тасуй Шойгу с Лавровым, хоть кверху ногами их поставь, ничего не изменится. Нет кадров. Нет. И поэтому правят сейчас в стране не Путин, не Дума, не Мишустин с Шойгу и даже не «всесильные олигархи», правит сейчас Россией вот этот маленький, щуплый, рыжий, мерзкий педераст Добродольский. И сотни тысяч его клонов по всей стране.

Он курил. Снег закончился, и даже пыталось пробиться солнце, словно обижаясь и пытаясь объяснить кому-то там на небе, что всё-таки середина апреля, а его не пускают заняться весенними делами. Подошла жена. И, обхватив его руку, положила ему голову на плечо.

– Ну ты чего раскис? В первый раз бороться, что ли? Пошли лучше пить чай с плюшками.

Он улыбнулся:

– Ну если с плюшками, то я не против.

Шёл девятнадцатый день карантина…

– Милая, а ты никогда не задумывалась над тем, почему наша русская погода не просто создаёт настроение, а формирует мировоззрение? – он стоял перед окном кухни и курил. – Смотри, Танюш, написал Рязанов песню, ну не он один, конечно, а вместе с композитором Петровым, ну всё равно в итоге Рязанов, «у природы нет плохой погоды, каждая погода благодать». И что? Плохая погода исчезла? Или ты начала любить слякоть, дождь на Новый год и минус шесть в мае? Нет. Или другой пример. Ты вышла сегодня в магазин. Вернулась и полчаса рассказывала, как на улице мерзко. Мне пришлось заставить тебя пойти в душ и потом произвести внутреннюю дезинфекцию, выпив двадцать граммов водки. И только после этого ты повеселела. А что это значит? – он закурил вторую сигарету и закончил: – А это значит, что погода влияет на нас больше, чем что-либо!

Усмехнувшись, жена саркастически произнесла:

– Нобелевская премия!

– Ты зря смеёшься, любимая! Именно в такую погоду русский человек не находит себе места. Знаешь, что для русского человека вот такая погода? Когда не зима, не весна и не пойми что? Когда так хочется снять ружьишко папино с крючка и убежать стрелять вальдшнепов. Когда ещё нет кинзы на огороде, а так хочется, раздевшись по пояс, жарить шашлык. Когда девушки никак не наденут короткие юбки. Вот это самое безвременье – самое ужасное время в году! – он сглотнул слюну и прикурил ещё сигарету.

– Философ! Позавчера ты умирал. Вчера я прятала пистолет, чтобы ты того пидора не прострелил. Может, хватит? Я хочу простого человеческого карантина. С большой пиццей, старой комедией и бокалом вина. Одним! – жена вытянула тонкими пальцами из смятой полупустой пачки сигарету и тоже закурила и продолжила: – Вот ты считаешь себя интеллигентным человеком. Книг у нас в доме, как у дурака махорки. Но при этом ненавидишь интеллигенцию. Тебя аж коробит, когда кто-то из них начинает что-то говорить про страну, про то, что творится. Был бы у тебя под рукой пистолет, ты бы, наверно, их всех перестрелял! Чего ухмыляешься? Я не права? – жена уверенным движением затушила сигарету и посмотрела ему в глаза.