Борис Жуков - Я родом с Урала

Всего нас в семье было семь братьев и одна сестра. Кроме того, по словам мамы, в младенческом возрасте (до года) умерли два ребенка. Старший брат Николай (1911–1983) был полноват и невысок ростом. На щеке у него остался след от укуса собаки в виде шрама. Когда Николай был маленьким, в возрасте 3–5 лет, он решил использовать собаку в качестве коня. Сел на нее верхом. Но собака везти его почему-то. не хотела. Тогда Николай чем-то ее стукнул. Собаке это не понравилось, она сбросила седока и прокусила ему щеку. Николай учился в каком-то техникуме. Получил специальность по разведке и добыче полезных ископаемых. На пенсию он ушел в возрасте пятидесяти лет с должности начальника шахты в Новотроицке, где после исчерпания запасов золота добывали мышьяк, мрамор. Николай был заядлым охотником и рыболовом. Частенько на закрепленной за ним лошади он приезжал к нам в Кочкарь и отправлялся на охоту. за утками, куропатками, косачами, или на рыбалку. Иногда прихватывал и меня. Помню, я сплю на полатях. Николай меня будит. Вставать очень не хочется. Весна. Часа четыре утра. За окнами темно. Но надо. Охотились мы на косачей. Но безрезультатно. Вообще, я не помню, чтобы с охоты мы возвращались с добычей. На рыбалку же ездили с Николаем на лошади за. 7–8 км вниз по реке Кабанке. Часто ночевали. Однажды ночью я нечаянно пролил водку из чекушки, которая была оставлена Николаем на утро. Я испугался, что последует наказание. Честно повинился, и для меня все окончилось благополучно.

Охотой увлекался и другой брат – Виталий. На чердаке дома я обнаружил много чучел уток и тетеревов. На стене у нас даже во время войны висели два ружья. Мне поручалось изготовление дроби. Свинец раскатывали, нарезали кубики, их помещали на сковороду, а второй сковородой обкатывали до шариков – дробинок. Виталий работал учителем истории в нашей школе. в Кочкаре, а позже в школе № 10 на Пласту, где я оканчивал десятый класс. В Кочкаре на десятый класс набралось слишком мало учеников. Перед войной и в первые годы войны Виталий учился в Челябинске в пединституте. На войну его не взяли, так как он плохо слышал. Перед войной болел туберкулезом, лечился в Троицке в кумысолечебнице.

Еще у меня был брат Павел, которого я не любил. По возрасту он шел после Николая. Сидел несколько раз в тюрьме за воровство и хулиганство. Один раз был в бегах и скрывался у нас дома. Он был злым, меня несколько раз бил, чего не позволяли себе больше никто из моих родных. В войну его забрали в армию, послали на фронт, и вскоре мы получили похоронку о его гибели под Сталинградом.

Следующий за Павлом брат Виктор был военным медиком, окончил сначала медицинский техникум и уже во время войны – Военно-морскую медицинскую академию. Начинал он учиться в академии в блокадном Ленинграде, потом ее эвакуировали в г. Киров, там Виктор ее закончил. Дослужился он до подполковника. Будучи на службе, он объехал всю Россию, прихватил и заграницу. Служил во Владивостоке, Средней Азии, Финляндии, Германии, Кирове, Ленинграде, Латвии… В начале войны он так поспешно уехал из Ташкента, что там остались его вещи. Павел с Виталием ездили туда и привезли их. Из вещей я запомнил аккордеон. А куда он потом делся, я не знаю. Виктор участвовал в финской войне, посылали его к партизанам, воевал в блокадном Ленинграде, после войны служил в ГДР, а потом жил в городе Даугавпилсе в Латвии. Во время финской войны он писал с фронта: «Проснулся от непривычной тишины. Замолкла артиллерийская канонада».

Поля была у нас единственной сестрой. Она была 1918 года рождения. Еще перед войной вышла замуж за сотрудника районной газеты татарина Махмуда Яруловича Мратова, которого взрослые звали на русский лад Михаилом Яковлевичем, а мы дети – дядей Мишей. Поля окончила семилетку и потом всю жизнь работала в библиотеке.

Единственный брат, который был на два года младше меня, Юра. Я пытался на правах старшего брата командовать им, но ничего не получалось. Для него авторитетом был брат Кольки Кучина – хулиганистый Сашка. От него он научился курить. С этой его привычкой я безуспешно боролся. Будучи взрослым, он вспоминал такой эпизод. Мы с ним взяли коляску (двухколесная тележка для перевозки сена, хвороста, навоза и др.) и поехали за талами для изгороди. Юра и предложил: «Давай по очереди: сначала ты садись в коляску, я тебя повезу, а потом ты меня везешь. Зачем нам обоим всю дорогу пешком топать». Предложение было, конечно, разумное, и я согласился. Но оказалось, что Юра схитрил. Когда я его покатил, он додумался закурить. Я его везу, а он едет, да еще и покуривает. Отучил курить Юру. и других курильщиков из его класса учитель Морозов. Он предложил им бросить курить и сам обещал больше не курить. Правда, через несколько лет, будучи студентом, Юра снова задымил.