В. Апанасик - Речи, изменившие мир

Если же мы предпочитаем встречать опасность с легким сердцем, но без тщательной подготовки и с мужеством, обретаемым в силу привычки, а не навязываемым законом, разве не превосходим мы в этом своих врагов?

Мы не предвкушаем боли, но когда приходит время, способны быть такими же храбрыми, как те, кто никогда не дает себе отдыха; таким образом, наш город столь же восхитителен в мирное время, как и во время войны. Ибо мы, наделенные вкусом, являемся приверженцами прекрасного, и наша сила, как нам кажется, заключена не в обсуждениях и дискуссиях, а в знании, рождающемся во время подготовки к действию. Ибо мы обладаем способностью думать, прежде чем действовать, а также способностью действовать, тогда как другие смелы от невежества, но не пытаются думать.

«Мы обладаем способностью думать, прежде чем действовать, а также способностью действовать, тогда как другие смелы от невежества, но не пытаются думать»

И поэтому мы являемся храбрейшими людьми, которые, имея ясное представление о горестях и радостях жизни, не отступают перед лицом опасности. Творя добро, мы отличаемся от других: мы заводим друзей, осыпая их благодеяниями, а не принимая благодеяния от них. Тот, кто отдает, является более надежным другом, поскольку он, в силу своей доброты, хранит память о признательности. Тот, кто получает, более холоден в своих чувствах, так как отплачивая за щедрость другому, знает, что не заслужит благодарности, поскольку всего лишь возвращает долг. Мы одни делаем добро своим соседям не из расчета, а в силу свойственного нам дружелюбия, искренности, бесстрашия и широты души. Подводя итог, я говорю: Афины являются школой Эллады, и любой афинянин способен адаптироваться к самым различным видам деятельности в высшей степени успешным образом.

Это отнюдь не пустое бахвальство, но истинная правда; и данное заявление подтверждается тем положением, которое, благодаря вышеуказанным качествам, занимает наше государство. Ибо в час испытаний Афины возвышаются над всеми остальными. Ни один враг, выступивший против нашего города, не возмущается, потерпев поражение; ни один подчиненный не жалуется, что его хозяева недостойны его. И мы наверняка не останемся без свидетелей – существуют величественные монументы нашего могущества, которые сделают из нас чудо этого и последующих веков. Нам не понадобятся хвалы Гомера или любого другого панегириста, чья поэзия может быть приятна в какой-то момент, но изложение фактов оставит желать много лучшего; ибо мы принудили все земли и моря открыть путь для нашей доблести и всюду создали вечные мемориалы нашей дружбы и вражды. Таков город, за который эти люди благородно сражались и отдали свои жизни. Для них была невыносима мысль, что они могут лишиться его. Каждый из нас, кто остался в живых, должен с радостью трудиться ради его блага.

Я подробно остановился на величии Афин только из желания продемонстрировать вам, что наша ставка в борьбе более высока, нежели у тех, кто не обладает подобными привилегиями, и чтобы привести зримое доказательство заслуг тех людей, которых мы сейчас поминаем. Уже были произнесены самые возвышенные похвалы, ибо возвеличивая город, я возвеличил тех, чьи добродетели прославили его. И как мало число эллинов, о которых можно было бы сказать, как о них, что их дела заслуживают славы! Мне представляется, что такая смерть, какая постигла их, является точной мерой достоинства человека; она может быть первым проявлением его добродетелей и в то же время – их последней печатью. Ибо даже те, кто совершил ранее какие-либо проступки, способны проявлять героизм в борьбе за родину; принесенная ими польза превышает причиненный ими ущерб. Все эти люди без колебаний отказались от жизненных удовольствий и надежд стать в будущем богатыми, столь естественных для людей, выросших в бедности. Считая, что наказание врагов слаще, чем любая из радостей жизни, и что благородство превыше всего, они вверили свои жизни судьбе, чтобы получить в качестве воздаяния почести. Они отказались от надежды на неизвестные им шансы на счастье и перед лицом смерти решили полагаться только на себя. И когда наступил решающий момент, они были твердо настроены сражаться и погибнуть, но не бежать, спасая свои жизни; они бежали от слова «бесчестье», но твердо стояли на ногах на поле боя, проявив бесстрашие и покрыв себя славой.

Такова была кончина этих людей. Они оказались достойными звания афинян, проявив беспримерный героизм, хотя, возможно, надеялись на не столь фатальный исход. Такую силу духа невозможно выразить словами. Любой может рассказать о преимуществах смелой обороны. Но вместо того чтобы слушать такого человека, я изо дня в день говорил бы вам о величии Афин, пока ваши сердца не наполнились бы любовью к этому городу; и когда вас впечатлит зрелище его славы, подумайте о том, что эта держава была создана людьми, сознававшими свой долг и обладавшими мужеством, необходимым для его выполнения, которые во время войны всегда боятся бесчестья, и которые всегда готовы принести свои жизни на жертвенный алтарь государства. За коллективную жертву каждый из них получает индивидуальное воздаяние – похвалу, которая никогда не стареет, и благороднейшую из могил – я говорю не о той, где покоятся их останки, а о той, где живет их слава, провозглашаемая при каждом подходящем случае словом и делом. Ибо целая земля служит знаменитым людям могилой. Их память увековечивается не только в колоннах и табличках с надписями в собственной стране и в других странах, где тоже существуют посвященные им мемориалы, не в виде памятников, а в сердцах людей. Пусть они станут для вас примером, и, помня о том, что мужество порождает свободу, а свобода порождает счастье, не преуменьшайте опасности войны. Несчастный человек, у которого нет надежды на перемену к лучшему, имеет меньше причин жертвовать жизнью, нежели благополучный человек, который, если выживет, не избежит перемены к худшему, и для которого любое случайное падение имеет самое серьезное значение. Для мужественного человека проявление трусости гораздо страшнее, чем неожиданная гибель, настигающая его в тот самый момент, когда он исполнен смелости и надежды.