Юрий Лебедев - Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том III. Книга I

05.03.06

Разговор с Геной. Гена не помнит разговора с Сущевым о встрече ЖАКа с резидентом в магазине «Весна» и категорически отрицает возможность того, чтобы он рассказал это Сущеву в то время. Да и самого эпизода такой встречи он не помнит. Гена подтвердил, что резидент ЖАКа ещё жив. Но когда ему позвонили сообщить о смерти Жоржа, женский голос сказал, что он болен и практически недееспособен.

05.03.06

Звонила Наталья Дмитриевна Солженицына. Она показывала мое письмо Александру Исаевичу. Она подтвердила все то, что я знал – А. И. услышал всю эту историю на шарашке от Копелева. Сам он пленки не слышал. На шарашке обсуждалась тема и личность «предателя», а разведчика – нет. «А что его обсуждать: все друг за другом шпионили, у него работа такая». Я рассказал ей о Ковале, она пожелала мне успеха и удачи.

09.03.06.

Сегодня богатый на события день. С утра пришло письмо Крамиша. Аккуратное, осторожное, но «перспективное»! Во второй половине дня – я в Менделеевке. Случайно, в коридоре, я встретил И. А. Гильденблата [76] И.А. Гильденблат, профессор кафедры «Процессы и аппараты» РХТУ им. Д.И. Менделеева, выдающийся педагог и, «объективно», конкурент Жоржа по популярности у студентов. и он рассказал, что ЖАК вел у него в студенческой группе политинформацию! Правда, сказал и мелкую колкость о ЖАКе – что тот, якобы, взял идеи своей диссертации у американцев. И прокомментировал – «Он знал, где и что брать!».

А вот после того, как я получил письмо Крамиша и до того, как оказался в Менделеевке, произошла совершенно удивительная с «обычной точки зрения» и совершенно легко объясняемая эвереттически история. Я стоял в очереди в сберкассе на Варшавке. Очередь большая, невольно возникают разговоры с соседями. Мужичок, небольшого роста, с палочкой, лет 65–70 на чем свет стоит ругал нынешние власти и вообще «демократов», не забывая и Ленина и большевиков. Короче – все гады. Я спросил его, как он считает – нужна ли нам была атомная бомба? И вот ответ его. Безусловно нужна. Без нее и сейчас с нами бы никто не разговаривал. Но что если бы Сталина не отравили, то в 1955 году произошла бы третья мировая, атомная, поскольку Сталин хотел захватить Европу. Потому его и отравили. И что водородная бомба и была «козырной картой» Сталина. А Жуков «положил лучшие войска под атомную бомбу» на учениях. Что ни одна страна в мире таких варварских учений, как у нас под Семипалатинском и Тоцком, не проводила. И вообще войну наши выиграли «на костях солдат». Тут он вспомнил, что сам участвовал в испытаниях водородной бомбы на Новой Земле. И что первую «пятидесятку» взорвали в 1957 году. Я поправил его – в 1961! Нет, в 1957, я там был. И молодец Сахаров, что не дал взорвать «сотку». И от «пятидесятки»-то Землю волна три раза обогнула… А последний раз был на Новой Земле в 1967 году и к воронке подойти было нельзя – фон там чудовищный. Тут подошла моя очередь (а он стоял за мной через одного человека). Я получил деньги и вышел на крылечко покурить. Решил дождаться мужичка и порасспросить поподробнее. Покурил трубку, люди выходили, но моего собеседника не было. Тогда я вошел снова в сберкассу и… там его не было! «Исчез и испарился», и никто в очереди его не запомнил! Мужичок, вероятно, энергетик – он все в разговоре приводил пример, что в Мосэнерго сейчас остался только один специалист-энергетик, а остальное руководство в энергетике не разбирается и базового энергетического образования не имеет. Вот такая склейка…

16.03.06

Сегодня встречался с Ириной Климентьевной Шмульян. [77] И.К. Шмульян, одна из ближайших сотрудниц Жоржа Абрамовича на кафедре ОХТ. Говорили часа три… Нет, никаких особых сенсаций я не узнал – да и не надеялся узнать! Кроме, пожалуй, одной – в присутствии Ирины Климентьевны ЖАК на вопрос об эпизоде у Солженицына усмехнулся – «Не совсем так все было». Это – очень многозначительная фраза… Сфотографировал автограф ЖАКа на книжке, где он сам признает себя «Дельмаром». Это для дальнейших разговоров в ГРУ и ФСБ. Узнал имя нового «свидетеля» – Антонины Григорьевны Кузнецовой. [78] А.Г. Кузнецова, доцент каф. ТНВ в МХТИ им. Д.И. Менделеева. Работала на кафедре, когда Жорж был аспирантом. К сожалению, беседа с ней не состоялась. Она помнит, как ЖАК вернулся. Конечно, о человеческих добродетелях ЖАКа – о его доброте, порядочности и житейской смелости. По поводу вступления в партию И. К. ничего не помнит. «Как-то пролетело незаметно, ничего значительного. Наверное, он это сделал сам, по убеждению…» О его подработках переводами с английского для специальных химических журналов. О составленном им словаре (англо-русском химико-технологическом и о том, как его пиратски переиздали). Об отсутствии амбициозности как причине не защиты докторской. О том, что он гордился книжкой о себе – он ее дарил и подписывал многим – и, следовательно, ему в конце жизни было вовсе не безразлично свое прошлое. О том, что он знал, что при розысках его Крамишем в институте его считали умершим (якобы лично Саркисов [79] П.Д. Саркисов, ректор МХТИ им. Д.И. Мендедеева. сказал, что он давно умер. Это могло пойти после рассказа Жоры [80] Г.Г. Каграманов, профессор РХТУ им. Д.И. Менделеева. о своей встрече в приемной ректора). О том, что кроме Лоты были и другие претенденты на его воспоминания, но он обещал Лоте никому больше не рассказывать. О том, что к Крамишу он относился серьезно и без каких-либо «претензий». О том, что ведет с ним активную переписку, рассказывал И. К. О том, что в последние годы снабжал И. К. сельдереем, выращенным на даче, и угощал тыквенным вареньем с лимоном, которое сам варил.