Николай Семёнов - Это было на рассвете

— Товарищ капитан, вас вызывает полковник! — обратился Павлюк к командиру артиллерийского дивизиона.

— Где он?

— Вот, стоит около кухни. Я провожу вас.

Вскоре лейтенант вместе с артиллеристом стоял перед «полковником» и докладывал:

— Товарищ полковник, ваше приказание выполнил.

Артиллерист видит: стоит краснощекий, в зеленой суконной фуражке, в командирской шинели, подтянутый, серьезный на вид военный без погон. Это был старшина роты Елисеев.

— Здорово, здорово, «бог войны». Слышите, дорогой, впереди идет пальба? — с серьезным видом, но довольно вежливо, пожимая руку капитану, проговорил Елисеев.

— Слышу, товарищ полковник.

— Так вот, там бьют фашистов наши танкисты… с пехотой, разумеется. У них вторые сутки во рту не было ни крошки пищи. Кухня стоит вон где, — показал рукой Елисеев. — А нести в термосах некому. Скомандуйте, пожалуйста, чтобы ваши гвардейцы сдвинули орудия на два штыка правее.

— Есть, товарищ полковник, — отчеканил капитан и побежал.

Через минуту послышалось: «Раз-два, взяли!» Таким путем кухни продвинулись дальше. Горячая пища танкистам и автоматчикам была доставлена еще до начала форсирования реки Петсамо-йоки.

Находящийся в передовом отряде начальник политотдела за своевременную доставку пищи старшин похвалил. Однако, когда узнал, как это было сделано, предупредил, чтобы в дальнейшем к такому методу не прибегали, а обращались бы к командирам с просьбой пропустить кухни, и те бы помогли.

Переправившиеся первыми через Петсамо-йоки танки передового отряда и главных сил, посадив на броню автоматчиков и пехотинцев стрелковых подразделений, не дожидаясь переправы остальных, сбивая заслоны противника, по шоссейной дороге вихрем ринулись вперед, чтобы захватить перекресток дорог Титовка — Тарнет (к Норвежской границе) и Луостари — Петсамо.

Танки рот старших лейтенантов И. А. Пугача и Г. Д. Смолина к трем часам дня достигли рубежа безымянной высоты (в двух километрах от перекрестка), где вспыхнул очередной бой с гитлеровцами. Организованным огнем танков и пехоты вражеское сопротивление было сломлено. Через час танк младшего лейтенанта А. М. Асрияна с автоматчиками, захватив перекресток, вступил в бой с дотами противника. Враги с открытием огня замешкались. Они думали, что танк повернет влево, вдогонку за вырвавшейся в сторону Норвегии колонной. А он на большой скорости проскочил прямо, в сторону Петсамо, и, выйдя во вражеский стан, начал расстреливать наспех сооруженные доты.

Навстречу Асрияну шла длинная колонна гитлеровцев с пехотой, орудиями на прицепах, груженные боеприпасами автомашины и тягачи, легковые автомашины, мотоциклы. Увидев наш танк, колонна остановилась. Противник поспешно стал разворачивать находящиеся в походном положении орудия.

«Промедление смерти подобно», — прошептал про себя Ашот и, доложив по рации комбату Панову «Встретил колонну противника, веду бой», крикнул механику-водителю Поберезникову:

— Вася, на предельной скорости! Дави! — А сам почти в упор открыл огонь из орудия по колонне. Радист-пулеметчик Севостьянов уже опорожнил несколько магазинов.

После доклада Асрияна комбат Панов хотел было сразу послать роте Пугача на помощь Смолина, но заметил движущуюся со стороны Титовки другую вражескую колонну, которая под прикрытием противотанковых орудий могла бы проскочить с ходу перекресток дорог. Надо было уничтожить ее.

В это время комбат Лодвиков направил танки лейтенантов Павла Третьяка, Пантелеймона Самсонова, младших лейтенантов Федора Кичигина и Ивана Никитина на левый фланг, вдогонку вырвавшейся из Петсамо на дорогу к норвежской границе немецкой колонны.

Тридцатьчетверка Асрияна и младшего лейтенанта Петрова опрокидывает в болотистую обочину машину за машиной. Мелкие — перемалывает гусеницами. От огня пушки переворачиваются и разлетаются орудия, навьюченные на лошадей минометы. Гитлеровцы строчили из пулеметов, автоматов, бросали гранаты. Первое попадание снаряда в левый борт вынудило Асрияна на мгновение остановиться.

— Все живы? — крикнул командир.

— Все! — разом ответил экипаж.

Противник бил из середины колонны, а она тянулась почти до самого Петсамо. Было немало орудий и в хвосте, они только разворачивались.

Посыпались снаряды и по танку. Над башней стоял свист перелетающих снарядов, большинство из который били осколочными. Они накладывали слой черной копоти на броню и создавали глухой звон в машине.