Николай Семёнов - Это было на рассвете

Все это наблюдал в перископ старший лейтенант Пятикоп.

— Молодец, Вася! Жми вперед! Встретимся около школы! — передал он по рации.

Ежаков, как и другие командиры машин, продолжал уничтожать одну огневую точку за другой. До населенного пункта оставалось не более трехсот метров, как почти одновременно два удара потрясли танк — заглох мотор, заклинило башню, запахло гарью.

— Горим! — крикнул башенный стрелок Омельченко.

— Ни с места! — приказал Ежаков, чтобы не допустить опрометчивого выхода экипажа наружу. Но убедившись, что орудие наводить на цель нельзя, так как вражеский снаряд напал в ствол орудия и повредил спаренный пулемет, скомандовал:

— Радисту прикрывать огнем пулемета, а остальным выйти из танка и гасить огонь!

Под разрывы мин и свист пуль накинули на мотор лежавший на борту разорванный и исполосованный осколками брезент, затем закидали двигатель снегом. Огонь погас. Оказалось, что пробит левый борт, выведены из строя наружные баки и незначительно поврежден мотор.

Во время спасения танка осколком мины ранило радиста-пулеметчика Слепенка. Только начали перевязку, как перед танкистами вырос «скопинский комсомолец». Так любовно прозвали безгранично смелого санинструктора Ивана Тихоновича Курганова, уроженца села Князево Скопинского района Рязанской области. Ему в ту пору шел двадцать девятый год, но он не желал расставаться с комсомолом.

— Разрешите, помогу, — широко улыбнувшись, спокойно произнес он.

Несмотря на сложную обстановку, Ежаков начал приводить в боеготовность свою машину. Поодаль стояли два наших легких танка, которые были повреждены. Его волновало: где же Пятикоп?

В это время на западной окраине Кайваксы показалась наша тридцатьчетверка. Это был танк Пятикопа. Ворвавшись в деревню и оказавшись один во вражеском стане, он действовал дерзко и смело. Маневрируя между домами, чтобы не подставить борт, огнем из пушки и пулеметов крушил метавшихся в панике по снежной улице фашистов. Вот он в упор ударил из пушки по сараю и тот вспыхнул с находящимся в нем орудием.

Ежаков дважды пытался вступить в связь с Пятикопом, но тот молчал. «Ему сейчас не до меня. Не теряя времени, надо ехать к нему на помощь, хотя бы поработать гусеницами», — решил он.

Но подошедшие замкомполка майор Кузьменко с комиссаром полка старшим политруком Тарасовым остановили его и приказали отъехать в укрытие, чтобы, окончательно не разбить машину.

— Воевать на подбитой машине с неисправным вооружением и плохо работающим мотором — значит обрести себя на верную гибель, — сказал майор Кузьменко.

В это время Михаил Пятикоп огнем и гусеницами продолжал крушить гитлеровцев. Против столь дерзкого танка остервеневшие фашисты повернули несколько противотанковых орудий. От попаданий снарядов и, пулеметных очередей в башне стоял грохот, искрило в глазах. Однако отважный танкист продолжал стрелять. Вот танк сильно тряхнуло, он вспыхнул и, проехав несколько метров, остановился. Механик-водитель, башенный стрелок и радист-пулеметчик погибли. Пятикоп пытался погасить пламя, однако ничего не выходило. Он сел на место механика — мотор не заводился.

Фашистам хотелось захватить советского танкиста живым. Окружив танк, они стали горланить: «Рус, ставайс!» Заскрипел люк башни. Крикнув: «Желающих сдаться нема!», Пятикоп громко запел «Интернационал», одновременно начал бросать в разные стороны гранаты.

Вражеские солдаты истошно загалдели. С десяток из них намертво растянулись на снегу. Пятикоп, воспользовавшись замешательством гитлеровцев, выскочил из горящей машины и с пистолетом в руках залег около гусениц. Фашисты вновь стали приближаться к танку, но их встречал меткий огонь отважного танкиста. Кончились патроны. Теперь Михаил Евгеньевич один вступил в рукопашный бой против 22 вражеских солдат. В этой неравной схватке он пал смертью героя.

Однако атака продолжалась. Танки роты старшего лейтенанта К. Ласмана вместе с мотострелками выбили гитлеровцев из Кайваксы и к исходу дни ворвались в Березовик.

Гитлеровские захватчики в этом бою потеряли убитыми более 120 солдат и офицеров, 6 орудий, минометную батарею, около двух десятков пулеметов. Был подорван склад с боеприпасами, сожжены 4 автомашины и бензовоз. Мужественно дрались танкисты Коверин, Колесник, Семенов, Высоких, Малиновский, Романовский и другие.

По мере продвижения к Тихвину сопротивление гитлеровцев нарастало. 13 ноября танкисты трижды атаковали совхоз «Смычка». Захватчики, неся тяжелые потери, вынуждены были отступить. В бою получили ранения командир мотострелкового батальона старший политрук А. И. Демин, комиссар старший политрук Н. А. Борисов и начальник штаба старший лейтенант И. Г. Баранов. Во время третьей атаки смертью храбрых погибли вновь назначенный комбат старший лейтенант Григорьев и начальник штаба младший лейтенант Волков.