Александр Штырляев - Шантарский дневник

30 мая.Утром пошли в камералку 1 1 Камералка (геол.) – помещение камеральной (технической и лабораторно-кабинетной) обработки материалов, собранных во время экспедиций и полевых изысканий. – Ред. экспедиции. Отметились и больше ничего. Кое-кто встретил старых знакомых. Дело в том, что несколько студентов 4-го курса, а также Володя Кельмачев, в прошлом году уже были здесь на практике – вот они то и увидели прежних коллег.

Это были бичи («бывший интеллигентный человек») 2 2 Расшифровка «бывший интеллигентный человек» – это шутливая либо так называемая народная этимология жаргонного слова «бич». В действительности оно в значении «опустившийся человек, бродяга» происходит из английского морского жаргона: to beach – «быть в отставке, на берегу». – Ред. . В начале лета бичи толпами стоят около геологических экспедиций и просятся на работу. Многие из них несколько полевых сезонов работали у геологов и, как правило, успевали зарекомендовать себя с лучшей стороны: как профессиональные таежники и мастера на все руки.

Все бичи получали неплохие деньги за полевой сезон, но к сожалению, в Хабаровске быстро их лишались, пускаясь во все тяжкие. Основной бич – пьянство. У всех или почти всех них имеются родственники «на материке», то есть западнее Хабаровска. Все мечтают о том, что, получив деньги «за поле», немедленно уедут домой, к семье, родственникам и т. д. Но годами не могут вырваться из этого порочного пьянства после «поля» и пропивают все до нитки. Порой зимуют в теплотрассах, обустраивая там себе жилье. Мы наблюдали, как из люка теплотрассы вылезли два полузадрипанных человека, вытащили рюкзаки и поспешили к геологическому управлению. Начальники геологических партий знают их почти всех и принимают на работу тех, кто хорошо проявил себя в прошедших сезонах.

В «поле», как правило, сухой закон. Бичи это терпят. Хотя при удобном случае могут сварить бражку, зачифирить или напиться еще какой-либо дряни. Но от работы никогда не увиливают, вкалывают на совесть.

В этот же день, 30 мая, мы съездили на аэровокзал за своими вещами и завалились спать, не забыв поесть. Часов пять спали, проснулись – снова поели. Поиграли в теннис, написали письма и где-то в два часа ночи попытались уснуть. Ребята пошли слушать по радио Одессу. Там «Черноморец» должен был встречаться с одной из команд высшей лиги. В Одессе было восемь часов вечера.

31 мая.Спали до часу дня. Сказывалась разница во времени: ночью спать не хочется, а под утро засыпаешь. Днем сходили в краеведческий музей. Кое-что узнали об истории Хабаровского края и его сегодняшней жизни, о природе и богатстве. Чучела птиц и животных дают представление о животном мире края. В музее есть экспозиция о партизанской деятельности во времена Гражданской войны.

Я вспомнил рассказы отца, который в 1921—1923 годах партизанил в этих краях в отряде Шевченко. Он рассказывал, как 20-летним парнем воевал с японцами и белогвардейцами, как участвовал в боях за Волочаевку и Хабаровск, как видел Сергея Лазо. Рассказывал об Амуре и огромных сомах в нем. Правда, к большому сожалению, я до обидного мало его об этом расспрашивал. А сам он не очень-то охотно стремился вспоминать. Может быть, когда-нибудь я и опишу его немногочисленные воспоминания об этом лихом времени…

Вечером сходили в кино «Журавушка», затем теннис и сон.

1 и 2 июня.Дни прошли однообразно. Долго спали, играли в пинг-понг, ходили в кино. Немного поработали в камералке экспедиции, разбирая образцы горных пород. Ждем рейса самолета на Удское.

3 июня.В лаборатории сообщили приятную весть. Прибыл Э. Л. Школьник.

Эмиль Львович Школьник – выпускник нашего Одесского университета. Благодаря ему мы и попали на эту практику. Он постоянно поддерживал связь с факультетом и, в частности, с Львом Ивановичем Пазюком – руководителем нашей практики, отличным преподавателем, петрографом и доцентом ОГУ. Когда-то Школьник учился у Льва Ивановича.

В последующие годы наш однокашник Володя Кельмачев поддерживал с Эмилем Львовичем дружеские отношения в Хабаровске, а затем в Москве, куда Школьник перебрался в 70-е годы.

Доктор геолого-минералогических наук Э. Л. Школьник скончался в Москве в 2016 году. Кельмачев тогда снова перебрался в Хабаровск из Одессы. По его просьбе я отвозил вдове Эмиля Львовича венок и передавал соболезнования по поводу его кончины.

Его долго ждали, как ждут любого начальника экспедиции. К 18:00 узнали, что прибыл. Затем нам выдали аванс 10 рублей, из которых половину я вернул в качестве долга. После этого отправились восвояси на временное место жительства – в общежитие геологического управления. Сыграли несколько партий в пинг-понг. А к концу вечера узнали, что летим в Николаевск-на-Амуре. Заказали такси на ночь и легли немного отдохнуть. Кажется, на сей раз должны улететь. Даже билеты на руки даны. Только бы небеса не подвели, а то они к вечеру снова хмуриться начали, вот-вот расплачутся.