Борис Илизаров - Председатель Совета народных комиссаров Владимир Ильич Ленин

Вместе с небольшой группой единомышленников в 90-х годах ХIХ века Ленин организовал нелегальную антиправительственную социал-демократическую партию и возглавил одну из ее группировок – фракцию большевиков. Лидеры большевиков, как и представители других небольших партийных фракций, вели бесконечную полемику с лидерами других группировок: с меньшевиками-мартовцами, богдановцами, плехановцами, троцкистами, отзовистами, легальными марксистами, махистами, богоискателями и богостроителями и т. д. и т. п. Как многие интеллигенты, рожденные и выросшие в России при отсутствии свободы слова, Ленин был яростным полемистом. Он с одинаковой злостью и ненавистью писал не только о «царских сатрапах», но и о лидерах иных политических партий и общественных движений, даже если они, как и он, находились в оппозиции к существующему режиму, даже если это были однопартийцы, с которыми он незначительно расходился во взглядах. С необыкновенной страстью и злостью Ленин полемизировал с членами своей собственной фракции, если ему казалось, что они вступили на путь вероотступничества и «соглашательства». Даже с близким и любимым человеком Ленин мог спорить почти теми же словами и выражениями, что и с давними партийными врагами.

Ленин был человеком великих страстей, о которых он сам до времени не подозревал, но которые он открывал в себе одну за другой на протяжении звездных часов и коротких лет постреволюционной жизни. Ленин бы удачливым человеком, но он был и человеком роковых ошибок, большую часть которых он никогда не признавал.

В России его имя до сих пор на слуху у многих, памятники ему и сейчас стоят во всех крупных городах, поселках и даже на заросших травой площадях полузаброшенных деревень. Только в современной России насчитывают 1800 полновесных памятников и не менее 20 тысяч ленинских бюстов. Как правило, однотипные и уродливые, редко когда сделанные из благородного мрамора или бронзы, а по большей части отлитые из железобетона, покрашенного серебряной краской, они кое-где сохранились и в других странах СНГ. Мрачные символы – мумия, гранит и железобетон – это, на первый взгляд, почти все, что осталось от его личности, ленинизма, мировой социалистической революции, РСФСР, коммуны, интернационала… Ах да, остались еще названия улиц: заезжай в любой захолустный город современной России и сразу найдешь центральную улицу с именем Ленина. От его тела осталась пустая оболочка, на его памятниках не задерживается взгляд даже его припоздалого приверженца, так они замылили глаза. Его мысли, опубликованные в почти полном 55-томном собрании сочинений (5-е издание) и в других многотомных и миллионнотиражных изданиях, давно окоченели в вечной мерзлоте социальной памяти России. Его жизнь по дням и часам расписана в 5 томах «Биографической хроники».

В год окончания гимназии. Симбирск, 1887 г.

Скоро исполнится сто пятьдесят лет как родился (22 апреля 1870 г.) и сто лет как умер (24 января 1924 г.) человек необычной судьбы, необычных замыслов и действий. Даже посмертная судьба Владимира Ильича Ульянова-Ленина до сих пор влияет на многих людей, родившихся в СССР и все еще живущих на его развалинах. Но только четыре года (с 25 октября 1917 и до марта 1922 года) он пребывал на вершине власти, и еще около двух лет (с весны 1922 по январь 1924 года) он прозябал рядом с ней, мучительно умирая в страхе и тоске. Кто он, Ленин, кем он, Ленин, был тогда, сто лет назад, и кем он стал теперь для нас? Действительно ли Ленин заложил основы государства принципиально нового типа?

Как все революции и перевороты в России, Февральская революция 1917 года совершилась внезапно и для всех неожиданно. Не было заговора, который редко когда заканчивался в России благополучно для заговорщиков. Не было внезапного яростного бунта, который редко завершался в России малой кровью. Не было тайных заграничных агентов, не было инородцев, суетящихся вокруг трона, не было ни еврейских, ни немецких, ни масонских происков. Даже члены императорской фамилии накануне Февраля интриговали против своего сюзерена ничуть не больше, чем они это делали все триста лет существования Дома Романовых. Может, из всего этого что-то и делалось яростнее и серьезнее обычного, но все оно десятилетиями жило своей фрондой, нанося иногда тяжелые, но не смертельные удары по царизму. И вдруг старый, столетиями укоренявшийся мир распался в течение нескольких часов.