Елизавета Аносова - Федор Толстой

С годами здоровье ухудшалось, угасали силы, но граф не терял интереса к жизни общества и искусства.

Муза.

Гуашь.

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Он был бесконечно счастлив, что свершилась мечта юности - крестьяне получили свободу, крепостное право было отменено. Во время бунта молодых художников, заканчивавших в 1863 году Академию художеств, Толстой был согласен с требованием "бунтовщиков" - выбирать самим сюжет для конкурсной картины, а не исполнять заданную программу, ведь, "избирая сюжет своей картины, художник может с большей свободой и любовью работать и лучше выразить свою мысль"[ 1Цит. по: Э.В. Кузнецова, указ, соч., с. 205. ].

Сказывались долгие годы кропотливой работы, часто с лупой, он быстро терял зрение, в последние годы жизни был почти слеп и плохо слышал. Но красота души не подвластна времени. "Как не было в отце моем гордости и важничания, так не было и низкопоклонства, - отмечала дочь. - В манерах его была та врожденная спокойная уверенность, не допускающая возможности каким-нибудь внешним действием унизить свое достоинство, та благосклонная обходительность, дающая человеку возможность найтись во всякой среде, всегда поставить себя на уровень с теми людьми, с которыми приходится сталкиваться, те, никогда, ни в какой обстановке не изменяющие себе вежливость и деликатность"[ 2Е.Ф. Юнге, указ, соч., с. 119, 121.].

Толстой и в старости сохранил ясный ум, интерес к жизни, искреннюю веру в прекрасное будущее России и всего человечества: "Все на земном шаре растет как в физическом мире, так и моральном. Так дорастет и человечество до должного своего положения - до счастья"[ 3Цит. по: Э.В. Кузнецова, указ, соч., с. 202.].

Вечер. Аллегория. 1855.

Рисунок

Государственная Третьяковская галерея, Москва

День. Аллегория. 1855.

Рисунок

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Утро. Аллегория. 1855.

Рисунок

Государственная Третьяковская галерея, Москва