Бабье лето… На языке синоптиков – это «устойчивый антициклон, регулярный в Северном полушарии в сентябре – октябре».
Фото автора. 7 октября 1981 г.
«А выстрел?..»
Окно в природу
Старая Пальма – работница. Ее дело: учуять, выследить дичь, подвести к ней на выстрел охотника. И она знает: взлетела птица – сейчас же бухнет двустволка. Хозяин частенько мажет, и Пальма вполне понимает: не каждый выстрел приносит добычу. Но если выстрел раздался, Пальма считает: собачье дело исполнено добросовестно…
Я собираюсь к болотам фотографировать уток.
– Возьми Пальму, – говорит лесник, занятый в этот день починкой сарая. – Пусть разомнется.
Для Пальмы каждый выход к болотам – праздник. Она, благодарная, бегает взад-вперед, а возле воды напрягается, сразу почуяв уток.
Утки кормятся ряской и взлетать не спешат. Пальма, приподняв одну ногу, неподвижно ждет, когда я, крадучись, подойду. И вот он, момент, волнующий сердце. Утка с кряканьем, с треском и плеском взлетает. В глазок фотокамеры вижу серебристые брызги, светлую полосу на воде от разбега и, кажется, вовремя успеваю нажать на кнопку. Еще пять уток взлетают над камышами. И тут я вижу недоуменную морду Пальмы: «А где же выстрел? Так близко были…» Не объяснишь собаке, почему не пахнет дразнящим пороховым дымом и почему невредимыми взмыли утки.
Утешается Пальма скоро, как только подходим еще к одному бочагу. Опять она добросовестно делает свое дело, и я как будто не опоздал. Но опять вижу недоуменную морду: «А выстрел?» Так повторяется несколько раз, и Пальма, чувствую, начинает привыкать к бескровному состязанию с утками.
У лампы вечером обсуждаем итоги моей охоты. Лесник смеется, набивая патроны утиной дробью.
– Выстрелу полагается быть. Иначе испортим собаку…
Пальме тонкости нашей беседы неведомы. Она сладко спит у порога и тихо поскуливает. Очень возможно, что снятся ей улетевшие утки.
Фото автора. 14 октября 1981 г.
Птичья дорога
Окно в природу
На карте Союза это всего лишь желтая нитка у прибрежной синевы Балтики. С самолета, когда он идет на посадку в Калининграде, видишь полоску суши среди воды. Три цвета лентой бегут под крыльями: синий, желтый, зеленый – море, песок и лес. Ширина этой суши в среднем полтора километра. Длина немалая – чуть не сто километров. Еще не ступив на косу, предчувствуешь необычность всего, что увидишь. И предчувствие не обманывает.
Небоязливый лось стоит у дороги, исполненный достоинства и сознания, что он со всеми поровну делит тут территорию и чего ж ему опасаться. Кабаны тоже неторопливо перебегают асфальт, а есть такие, что прямо к машине бегут из леса и не страшатся из рук человека взять пищу – житье бок о бок без взаимных обид рождает доверие.
Сам лес, наклоненный постоянным давлением ветра в сторону суши, – тоже немалое чудо. Когда-то природа с усилием и терпением, трудясь непрерывно тысячи лет, опушила бесплодный песок зеленым воротником. Люди, придя на косу, соблазнились рубить этот лес на постройку домов и лодок, на утварь и на дрова. И были наказаны. Оголенный песок пришел в движенье, и никакая сила не могла его успокоить, остановить. Песком засыпаны были остатки древних лесов, засыпаны были четырнадцать человеческих поселений. Человек с косы не ушел, но был принужден ежечасно бороться с песком и ощутил уверенность, что победит, лишь начав сажать леса. Вырастить лес в новорожденной Сахаре – труд, не поддающийся описанию. Но лес все-таки выращен, и пески успокоились, задремали.
Есть места на косе, где мощью песков можно полюбоваться. Живописные горы песка называют дюнами. Тут они достигают рекордных высот – семьдесят метров! Песок под ветром подернут барханной рябью. Без удивления узнаешь: сюда приезжают снимать «пустынные кадры» для фильмов. Пустыня! Не хватает только цепочки верблюдов.
Летят птицы от заката до рассвета.
Но за горбами песка сразу же зелень, и тут же вода. Вода и пресная, и соленая. Слева, если ехать на север, бьется о косу Балтийское море, справа – серовато-зеленые волны неглубокого, теплого, богатого рыбой залива, в который стекает Неман.
В пресной воде попадается рыбакам легендарная прибалтийская рыба – угорь. Однако хозяйство здешних рыбацких артелей держится рыбой попроще – плотвою, окунем и лещом. Зимой промысел окуня ведут и на удочку. («И работа, и удовольствие!» – сказал моторист рыболовного катера Иван Васильевич Тронников. Минувшей зимой он с двумя сыновьями выловил за день пятнадцать пудов окуней. Для подмосковного рыбака – сказка, четверть тонны за день на удочку!)
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу