Андрей Герасимов - Хохол

Будем брать отдельные фрагменты, из моей жизни. Очень похоже на коллекционирование монет, будем искать те, что лучше и подороже. Одно событие не представляет особой ценности, так как и монета, а коллекция, уже стоит миллион, пусть и деревянных денег. Вот мы сейчас сидим и смотрим на рассвет, у тебя вообще есть осознание того, что немногие люди живут в таком мире как мы. Не в плане обстоятельств и обстановки, а в том, что все спят в это утреннее время, в будний день. Я видел ты уже потихоньку крапаешь словечки в тетрадь, и чем чаще ты берёшься за это дело, тем сильнее мою душу терзают сомнения.– Поэт хотел возразить и огорчиться, но Хохол не дал.

-Нет, в тебе я не сомневаюсь, ты не пыли! Я сомневаюсь в самой идее. Ведь автобиография должна начинаться с даты рождения, месте рождения, чем занимаются родители и т.д.., но зачем нужны цифры, пока я жив. Лучше пиши, как тебе вздумается и видится. А я буду иногда что-то рассказывать из своей жизни,– и Хохол задумался.

Рассвет притягивал, поэта слепило солнце и слезились глаза, а Хохол, наоборот, старался как можно больше поглотить солнечного света своими глазами. Заряжал батарейку зрения. Они сидели, свесив ноги, на второй верхней шконке.

– Послушай, Хохол, а что если написать немного о себе, всё выдумать. Описать ситуацию, за что я угодил в тюрьму.– и Поэт рассказал историю про потасовку в кабаке, про мажора, которому дал по роже, про его отца чиновника. Приукрасил, как он заступился за девушку.

-Банальщина! Чепуха! Нам не нужен вымысел, тем более безталанный. Хотя такой случай не исключён, и я знаю многих, кто попадал в подобные сюжеты. Сам за такую историю судимость имею. Только у меня в биллиардной случилось, тоже заступился за приятеля и "розочкой" шею порезал человеку. Хулиганка не вызывает у меня уважения, только правда, Поэт, пусть горькая, пусть не смешная порой, но правда. Пиши про себя обязательно, ты ж писатель. Напиши, что сидишь за кражу, что сглупил и больше так не будешь, а-ха-ха-ха!– снова прилетели вороны под смех Хохла.

Хохол получил своё прозвище за то, что родился на Украине, сам же по национальности русский, он часто возмущался своей неудаче, что родился, где не хотел бы родиться. Но прозвищу не сопротивлялся. Хохол утверждал, что у каждого преступника должно быть погоняло, иначе удачи не видать.

– Меня, как только не называли в тюрьме. И студент, и профессор, ботаник, снайпер, клёпа, а всё из-за очков. Очки идут моему благородному лицу.– физиономия Хохла, ни о чём Поэту не говорила, он не разбирался в лицах.

–Это не моё высокомерие говорит и не самовлюблённость. Я по сути себя ненавижу, раз так не ценю свою жизнь и свободу. Это, Поэт, мнение посторонних людей такое. Однажды, поднимаясь на эскалаторе в метро, на ступень выше меня стояла женщина с сумкой в руке. Сумка открытая и телефон торчит, я немного присел и потянул телефон, но он зацепился, женщина вскрикнула, и сказала: "А такой интеллигентный молодой человек на вид! Пройдите, вперёд!"

– С тех пор я понял, что у меня внешность интеллигента, с долей благородства. Ты, Поэт, про себя лучше в конце напишешь,-Поэт молча кивнул головой.-Может на свободе рассветы и разные, а здесь, сколько я не смотрю на солнце, одно и тоже.

-Может, из-за грязного стекла и решёток…

-Поэт, поэт, если бы я смотрел на рассвет, даже в щель с размером в спичечный коробок, сказал бы тебе тоже самое. Дело не в стекле и в разрезанном на квадратные куски солнце, дело в состоянии души. Вот ты на воле осознавал ценность газеты или целлофанового пакетика, нет. Потому что это мусор, хлам. А здесь в газету можно, закрутить табачок, подтереться, замотать в неё чай, сделать карты. Так же и пакетик, чтоб кипятильник починить, изоленты нет, здесь пакетик и пригодиться. Я слишком рано к этому привык, поэтому и дома ничего не выбрасывал, и хочу тебе заметить, это ничтожное занятие. Ладно, Поэт, пора прощаться на сегодня, буду читать.

"Прощаться…"– подумал Поэт: "Если бы, эх, как хочется на волю."– залез к себе на шконку и уставился в потолок.

Потолок был не обычный, а какой-то театральный, с выпуклостями и углублениями. "И как у Хохла хватает терпения столько читать, спускается только на перекуры и обратно ложиться. Чай заваривает в задумчивости, на автоматизме, словно боится потерять великую мысль. Боится сделать резкое движение головой, вдруг вылетит мыслишка… Всё-таки он чудак!"

Хохол мог тасоваться по хате из угла в угол до тех пор, пока уже не валился с ног. " Не люблю ворочаться,"-говорил он. Отдыхал он тоже немного:-"Я мало сплю, из-за этого худею."-Казалось, всем своим действиям он находил объяснения. А к результату плохому, или хорошему вели действия. Иногда Поэт смотрел на него и не мог сдержаться, чтоб не спросить:

Читать дальше