Андрей Герасимов - Хохол

Две молодые красавицы, ух, как русским девушкам к лицу форма, выслушали историю, об одиноком всеми брошенном Хохле, который едет в Краснодарский край к родственникам, оставили его в покое.

В Вековку он прибыл в начале четвёртого, солнце на три часа стало южнее. Хохол снял спортивную мастерку и остался в одной чёрной пайте и джинсах такого же цвета, туфли саламандра восьмидесятых годов бордового цвета, подарок от Руки в тюрьме, Хохол ценил и даже купил специальный крем для них. В ларьке возле ж.д вокзала, купил Сникерс и Кока-колу, и уже по дороге в Муром, забыл о всех невзгодах и мирских тяготах, о том, что ждёт его на пути, где застанет ночь. За окном электрички пролетали столбы, деревья, посёлки, люди, а он ел Сникерс и писал первый стих на этой дороге. Солнце ещё не зашло, когда он вышел на перрон в городе Муром, названного в честь русского богатыря Ильи Муромца. Жаль, не довелось увидеть центр города, его следующая электричка уже приближалась к Мурому, а следующая цель- город Арзамас. Ожидая поезда, он увидел мужика, жадно затягивающегося сигаретным дымом, ему на секунду даже показалось, что мужик балдел от этого, как бы отдавал сигарете часть своих переживаний.

В электричке Муром- Арзамас, контролёры попались на удивление понимающими и сердечными людьми. Хохол даже начал чувствовать себя хитрым прохиндеем, мошенником, но оставил эти мысли. В Арзамасе его встретил вечер. Вокзал оказался большим и уютным, в его понимании. Был один недостаток: сидения в зале ожидания были железными. Деревянные сидения ему тоже не очень нравились, но всё же казались мягче, наверно, потому что теплее. Он обожал платные залы ожидания, мягкие диваны, как в Донецке, дали б ему такую волю и разрешение, чтобы жить на вокзале и было где принимать душ, он бы не отказался, так любил железную дорогу и всё что с ней связано. В Питере на Московском вокзале ему тоже нравилось: сидения, обшитые дерматином и без подлокотников, что очень важно, если четыре сидения свободны, то можно и ноги вытянуть, ведь согнутые ноги за ночь затекают так, что утром невозможно встать. Но в Арзамасе он потерпел фиаско. Бока в ожидании будущего ночлега начинали болеть заранее. Благо наличность по мелочи, ещё грела карман.

В туалете, перед тем как умыться, Хохол повесил очки на горловину, наклонился и очки упали. Очки для зрения, прямоугольной формы- хамелеоны, играли очень важную роль во внешности Хохла. Треснуло одно стекло, но вариантов других не было. «В дороге нужно быть зрячим, ведь если не увижу я, то увидят меня, а оно мне надо.»– подумал Хохол и посмотрел в зеркало.– «Если не присматриваться трещина практически не заметна, минус полтора зрение, а такой паршивый диагноз, я не вижу лиц.» В буфете, он заказал себе кофе за пять рублей и вернулся обратно в зал ожидания. Попробовал написать стих, но вдохновение испарилось. Разные мысли не давали покоя голове. На горсть окружающих людей, сидевших в зале, он не обратил внимания, единственное его взгляд привлёк пьяный мужик в запущенном виде. Хохол в разбитых очках был похож на жалкого интеллигента, которого побили и забрали все деньги. Но ничего, даже разбитые очки придавали лицу Хохла, необъяснимый шарм. Чтобы скоротать время, он отошёл от вокзала в какой-то микрорайон. Невзрачные серые двухэтажные дома остудили его пыл к осмотру и поиску достопримечательностей, Хохол вернулся к вокзалу, сел на кирпич возле дерева, было ещё светло, что очень раздражало: «Моя следующая электричка по направлению к Сочи, отправится аж утром а ещё даже не стемнело. Ещё целую вечность ждать… в гордом одиночестве все-таки тяжело путешествовать».

-Привет!– неожиданно возле Хохла возник паренёк.

– Здоров,– думая про одиночество, Бог сразу послал Хохлу человека, но явно не того, кого хотел бы увидеть Хохол. Парень сразу произвёл странное впечатление, что трудно было понять по лицу Хохла, обрадовался или огорчился он.

– Куда едешь?– паренёк улыбался, видно было, что он давно ни с кем не разговаривал.

– В Сочи, хочу увидеть тёмные ночи,– усмехнулся Хохол своей банальной фразе. Хохол всегда не понимал, как получалась такая отрицательная реакция в его организме на совсем незнакомых людей. Ещё в тюрьме заметил такую тенденцию, что он всегда на интуитивном уровне чувствовал людей. И те, которые сразу не располагали к себе, никогда больше не удосуживались его внимания.

– А я в Казань, у тебя электричка завтра утром?– рассматривая парнягу, Хохол подумал, что он с Молдавии, такими ему представлялись молдоване, или цыган, потому что глаза у него чёрные-чёрные, и сам он показался ему чёрным-чёрным, каким-то чёрным человеком. Волосы на его голове не мытые несколько дней блестели как Донецкий уголь антрацит.