Глеб Буланников - Илья Мечников

А причины волноваться были.

С детства у Ильи было два проблемных места. Голова и глаза. В течение жизни это не раз даст о себе знать, но, научившись терпению, Мечников будет мужественным.

Не без срывов, конечно.

На Гельголанде Мечников познакомился с немецким ботаником Фердинандом Коном.

От него он узнал о сентябрьском съезде натуралистов в Гисене.

Гисен был известным наукоградом. Один из крупнейших биологов того времени Рудольф Лейкарт возглавлял в этом городе кафедру зоологии.

Мечников прочитал в Гисене лекцию.

Тощий девятнадцатилетний мальчик. Толпа седобородых профессоров. Юноша говорит. Профессора морщат лоб. Им сложно принять, что какой-то матрос рассказывает им, капитанам, как следует управлять кораблем.

Мечников исследовал нематод. Это такие черви, которые паразитируют в организме животных и человека.

Так совпало, что именно этой темой в последний месяц занимался Лейкарт.

После речи он подошел к Мечникову. Они обсудили тему и сговорились о сотрудничестве.

Лейкарт хотел, чтобы Мечников работал в его лаборатории.

Но была проблема. У Мечникова кончались деньги. Пришла пора слезть с одноразового питания. Его худоба становилась патологией.

Лейкарт привлек к решению проблемы Николая Пирогова, медика и чиновника министерства народного просвещения. Мечникову выделили деньги.

Мечникову поручили работу с аскаридами – червями, обитающими в легких и кишках лягушек.

Он должен был выяснить, как яйцо развивается в личинку. Лейкарт посоветовал ему поместить самок, личинки и яйца во влажную камеру. Яйца гибли.

Мечников поменял влажную камеру на сырую землю.

В новой среде личинки стали давать потомство. И не превращались в червяков. Личинки потомства росли внутри родительского организма в недозревших яйцах.

Мечников написал статью «О развитии личинок из ложного яйца». Статья имела успех. В своих работах его упомянул Карл Бэр – один из создателей эмбриологии.

Дела шли в гору.

В один из дней Мечников стоял за микроскопом и наблюдал за личинками галлиц. Все было хорошо: мать прислала денег, он обосновался в Гисене.

Вдруг резкая боль. Глаза.

Он едва ворочал белками.

Исследования прошлось прервать.

Высокий мужчина стоял в середине комнаты и читал:

«Я тут видел его в первый раз. Он ехал верхом возле кареты. Он был красив, но красота его обдавала холодом: нет лица, которое бы так беспощадно обличало характер человека, как его лицо. Лоб, быстро бегущий назад, нижняя челюсть, развитая на счет черепа, выражали непреклонную волю и слабую мысль, больше жестокости, нежели чувственности. Но главное – глаза, без всякой теплоты, без всякого милосердия, зимние глаза».

Илья Ильич врос в кресло. Рядом с ним, оперевшись на спинку, стоял Лев Ильич.

По комнате, как кристаллики рассыпанной соли, рассеялись еще какие-то люди.

– Лев Ильич, подите сюда, – сказали у большого стола, занимавшего треть комнаты.

Мужчина закончил чтение и тоже пошел к столу, застланному огромной географической картой. Движения его были спокойными, полными вдумчивости и медлительности.

Именно таким, карикатурно неторопливым и даже тугодумным, его представляли молодые революционеры. Они звали народ к топору, а он просил подождать. Но сколько можно ждать? Неужели не видно, что все только усложняется? Что нужно спешить, иначе государство предпримет более радикальные меры?

Молодость всегда хочет перемен. Зрелость мечется между молодостью и старостью. Старость созерцает, понимая, что ничего не изменить, это называется мудростью.

Герцену шел пятый десяток, и он уже окончательно утвердился в мысли, что мирное реформирование невозможно. Крови же он боялся больше, чем того, что все останется как есть.

Мечников был молод и склонен к бунту (в науке), но по части России был согласен с Герценом.

У Бокля он читал, что вперед человечество двигает сумма положительных знаний.

Герцен говорил о том же. Революция не имеет смысла, если она совершается на неподготовленной почве. Государство зависит от среднего гражданина. Если он привык, что им помыкают, если он не принадлежит себе, смена власти мало что изменит. Может отсрочить тоталитаризм, не более.

Пора было возвращаться к аскаридам.

Глаза больше не болели.

Работая с ресничным червем, Мечников заметил необычные клетки. Они отлавливали кусочки пищи, затем обволакивали их и переваривали.