Не отстанешь и не замолчишь сейчас, оставлю тебя здесь навсегда. Когда надо будет, тогда и пойдём к твоему папочке ». И она научилась быть молчаливой и терпеливой. Приходя в это жилище, она располагалась в прихожей у дверей и сидела сколько надо молча, не шевелясь. Она научилась не видеть и не слышать ничего, что происходит в этом доме. Она становилась предметом мебели, на который никто не обращал внимания. Во время ожидания мамы, которая «
ты же играешь с куклами, с друзьями, вот и мамочке тоже надо поиграть с друзьями », дочка представляла себе, что они из доброй сказки, в которой живут на самом деле (это их дом, родственники, другие друзья), из-за злых чар колдуна, попадали в страшную сказку, где живут страшные люди. Она верила в то, что маму расколдуют, и злые чары не будут способны больше на то, чтобы они из своей родной доброй сказки оказывались в чужих страшных сказках. Верила и терпеливо ждала. Папе рассказывать этого было нельзя. Мама сказала, что это их секрет. «
Ты же не хочешь, чтобы папа умер? Ты очень любишь своего папочку? Не хочешь, чтобы с ним что-нибудь случилось? Это наш секрет. Никто не должен его узнать. Кто узнает этот секрет, тот сразу умрёт, особенно папа. Никогда ему не говори, где мы гуляем и к кому в гости мы ходим ».
Домой успевали как раз перед возвращением папы с работы. Мама, как обычно, шла спать. А дочь бросалась в объятья своего самого доброго, любимого, родного человека. Гладила его по щекам, приговаривая: « Добрый мой, чистенький, хороший, самый любимый мой папочка, как я ждала тебя, соскучилась. Ты меня никому не отдашь и никогда никуда не денешься от нас? Ты не умрёшь? Не бросишь меня? » Папа хохотал, обнимал её, подкидывал к верху, усаживал на колени и, глядя ей в глаза, серьёзно говорил: « Что ты, принцесса, не бойся ничего и никого, мы всегда будем рядом. Ты у меня самая счастливая будешь. Как я могу умереть, не подарив тебе счастье и весь этот мир? »
Конечно, отец видел, что за последние несколько месяцев с женой творится что-то неладное. Пытался поговорить с ней, но слышал только одно: « Ты хотел ребёнка, вот и радуйся, мне она не нужна. Из-за неё я бросила спортивную карьеру. Работать ты мне не разрешаешь, пусть принцесса подрастёт, тогда и выйдешь снова на работу. Когда она подрастёт? » На его возражения: « Какая спортивная карьера? Секция самбо в школе? Ты давно могла бы возобновить тренировки, но… », – реакция также была одинаковой. « Давай, попрекай меня. А если бы я не родила, так поступила в физкультурный институт. Сейчас почему не поступлю? Ни почему! Не твоё дело! Твоя принцесса жива-здорова, вот и радуйся, а я сама разберусь, что мне делать, когда захочу. Почему тебе кажется, что от меня спиртным пахнет? Ну, выпила коктейль, пока ждала, пока твоя доченька на качелях накатается, так что? » В такие моменты он чувствовал себя виноватым перед женой и ощущал себя тюремщиком, который сделал из неё затворницу, ограничил её свободу. Поэтому прекращал бессмысленные споры, забирал дочку и остаток дня они проводили весело играя, читая сказки, рисуя, распевая любимые песни и т.п.
Вернулась в действительность от надрывного детского плача. Она сидела на скамейке на детской площадке. Один ребёнок отнял у другого игрушку, а тот истошно вопил. Рядом умилялись этой картине мамочки, призывая помириться, не плакать, не делать так… Она ненавидела, когда дети плачут. « Нельзя плакать, нельзя орать, нельзя быть шумной и громкой… иначе мама накажет, побьёт или оставит жить в этой грязной квартире с этими страшными людьми навсегда. Навсегда …»
Отец умер от рака, когда ей было 9 лет. В тот день она плакала, кричала, что « он обещал быть всегда с ней, а сам бросил её ». Плакала и кричала, вцепившись в его тело хваткой бультерьера. Плакала и кричала за всё то время, когда нельзя было этого делать при матери. Перестала есть, перестала разговаривать, снова представила себя предметом мебели в заколдованной страшной сказке. Долго лежала в больнице. Пока лежала в больнице, решила, что это мать рассказала отцу их секрет. Рассказала специально, чтобы он умер. Мать к тому времени была уже сильно зависимая от алкоголя. Часто уходила из дома, пропившись, – возвращалась. Возвращалась только затем, чтобы взять денег и облить их с отцом грязью, обвинить в своей неудавшейся жизни. Мать была как ходячее наглядное пособие человека – неудачника, человека слабого, низкого, неблагодарного, не умеющего ни любить, ни прощать, человека мученика и жертвенника, заложника вечных обстоятельств. Обстоятельств, самой же выдуманной.
Читать дальше