Наталья Кокшарова - Секта «Ашрам Шамбалы». Концлагерь для ищущих Бога

Вы не подумайте, что я обвиняю моего брата, что он меня завербовал, нет, от нас этого требовали в секте. Нас натаскивали, чтобы постоянно вербовать и приводить новых людей, объясняя это тем, что мы их тем самым спасаем. В общем, мой брат меня любил, и приведя в секту, он меня «спасал».

Бросая взгляд назад, я думаю, что, скорее всего, я бы оказалась в движении анастасиевцев, организованного Владимиром Мегре. Это движение более подходило мне по духу и влекло меня. Оно тоже считается сектой, но такой тоталитарности и насилия, как в секте Руднева, меня бы у анастасиевцев не ожидало.

Перед окончательной вербовкой в Школу Шамбалы у меня было еще несколько свободных месяцев, которые я потратила на обустройство жизни с Богданом и на мои духовные поиски.

С моими старыми друзьями я почти не виделась. После длительного одиночества я все же сблизилась с одной сокурсницей. Она сильно сутулилась, носила очки, и у нее, как и у меня, не было друзей. Я ей рассказывала о моих духовных метаниях и поисках, она мне – о том, как ей нравится играть различные роли. Она мечтала стать актрисой.

Она знала, что я люблю читать, и однажды подарила мне книгу. Надо заметить, что многие секты вербуют с помощью книг. Видимо, в нас глубоко сидит уважение к напечатанному слову. Так вот, книга, которую она мне подарила со словами, что я ее обязательно должна прочесть, называлась «Анастасия» и была написана неким Владимиром Мегре.

Нет лучшего подарка для меня, чем книга. В тот же вечер я буквально проглотила тоненькую книжицу. Я поняла сразу, что это мое. Природа, любовь, сверхспособности сибирской отшельницы сразили меня. Это немедленно стало для меня истиной в последней инстанции. Это было очень созвучно моей душе. В общем, я была влюблена в Анастасию, в ее идеи и хотела немедленно действовать так, как там написано.

Нужно заметить, что книги Мегре очень сильно направлены на эмоции, они так их раскачивают, что критичность уменьшается. В его книгах есть сильный контраст между технократичной цивилизацией и прекрасной отшельницей, помогающей дачникам и обладающей суперспособностями.

Очень скоро я прочитала все книги Владимира Мегре про Анастасию, которые к тому времени были изданы. Рулон с его просветлением отошел на задний план. Теперь я мечтала о собственном гектаре земли на природе и еще не знала, что я уже находилась под прицелом секты Руднева и очень скоро меня, как попавшуюся на крючок рыбу, вырвут из моей привычной среды и бросят в очень трудные, недружелюбные условия.

Долгое время я читала книги Мегре и мечтала о том, как я буду жить на природе и рожать прекрасных и чистых детей вдали от влияния цивилизации. Я была так вдохновлена идеями сибирской отшельницы, что даже начала продавать книги Мегре в электричках. Но это дело у меня не пошло, так как я очень стеснялась, и конечно же, очень немногие люди покупали книги у скромной девушки с тихим голосом.

В конце концов остаток книг, которые я не смогла продать, оказался у моей мамы. Мама прочитала книги, вдохновилась ими – и в мгновение ока она уже распродала все экземпляры. Моя мама всегда обладала огромным зарядом энтузиазма и энергии. Если ей что-либо нравилось, она заражала своим восторгом всех окружающих. Я была очень довольна, что мама продала все экземпляры, и решила погостить у мамы подольше.

На Анастасии мои духовные поиски не закончились. К маме приехала моя подруга детства, чтобы увидеться со мной. Марина стала очень верующей православной христианкой.

С момента, когда мы в последний раз виделись, Марина очень изменилась. Ее симпатичное лицо стало каким-то сосредоточенным и немного печальным. Марина носила длинные широкие юбки, блузки с длинными рукавами и даже иногда платок на голове. Вся одежда ее была темной, обувь всегда без каблука.

Я рассказала Марине про Анастасию, а Марина мне – про то, что она теперь, возможно, уйдет в монастырь. Марина тоже проделывала свой трудный путь, пытаясь уйти из реальности, где были пьющие родители, завистливая сестра и отец-психопат.

Марина молилась трижды в день и ходила в церковь как можно чаще, иногда по нескольку раз в неделю. У нее была сестра Лиля, вместе с которой ее крестили в нашей церкви. Моя мама была крестной обеих девочек, так что мы были своего рода сестрами. Для Лили крещение было чем-то второстепенным, и она очень быстро забыла о том, что должна ходить в церковь и регулярно причащаться. Для Марины же крещение оказалось чем-то вроде второго рождения. Это событие перевернуло всю ее жизнь, и она старалась с каждым днем становиться все лучшей и лучшей христианкой.