Валентин Колесников - Путь писателя

– Вот его жилище, почтенный государь, взгляните! – указывая на огромный глиняный сосуд в виде бочки лежащей на боку. Чиновник подошел к бочке и увидел там обросшего бородой и спутанными волосами на голове человека в грязном рубище, вместо чистой одежды, который склонился над чистым листом пергамента и заостренным гусиным пером, макая его в чернильницу, слепленную из хлебного засохшего на солнце мякиша. Диоген что-то писал, невероятно чистым и каллиграфическим почерком, ровными строчками письма, излагая суть прошения. У его головы стоял глиняный кувшин, доверху наполненный золотыми монетами, знак благодарных богачей за его письма.

– Ты Диоген? – громко спросил подошедший чиновник.

– Господин, не кричите так громко, мне надо закончить письмо в суд. А потом я выслушаю вас. Придите ко мне через час, вон там солнечные часы, посмотрите, когда тень от указателя будет на обеденном знаке, тогда и приходите и я вас выслушаю. – Сказав это Диоген погрузился в сою работу над листком письма. Чиновнику ничего не оставалось, как скрипя сердцем отступить.

Через час чиновник вернулся к бочке один. Диоген, сидя в своей бочке, и не обращал никакого внимания на подошедшего влиятельного господина, прибывшего из Неаполя самой могущественной и грозной державы в том времени.

– Я Сенатор, прибыл к тебе по очень важному делу, а ты, раб не ползаешь предо мной, умоляя о пощаде, за неоказание почестей мне, Сенатору Рима я могу отправить тебя на плаху, где тебе всыпают сто плетей!

Диоген, прищурившись на обидчика, спокойным голосом ответил: – Вот моя грамота вольно отпущенного жителя, подписана Цезарем.

Сенатор развернул свиток скрепленный печатью Цезаря, стал читать, где помимо всего прочего было указано, что за работы во благо и процветание Рима ритора Философа Диогена награждает Рим виллой с участком виноградника и рабами.

– До сих пор не могу поверить, что твоя вилла пустует, а ты предпочел жить, как собака в бочке. Почему так, позоришь наш класс и влачишь жалкое существование.

– Богатство и роскошь вредно для философа, такого, как я. Жить на подаренной вилле я смог всего полгода. Почти утратил способность к философским измышлениям и советы мои стали не давать тех результатов, что требовалось. Сейчас же я счастлив. Ко мне вернулась былая слава и мои советы помогают людям богатым и бедным.

– Ты меня не убедил, убедила твоя грамота, поэтому я буду спрашивать у тебя совет. – С этими словами Сенатор протянул Диогену свой папирус, – Читай, как быть мне с этим?

Диоген стал внимательно читать договор, скрепленный подписями двух Римских Сенаторов: «Сим Корнелий Неапольский, в дружественном споре со мной Сенатором Августом Римским, обещал выпить море, а если он не выпьет море в течении трех дней, то его дом и все его движимое и не движимое имущество переносится Августом во владение от Корнелия Неапольского к Августу Римскому. Под каждой подписью стояли личные печати спорщиков и стояла приписка, что договор составлен в двух экземплярах».

– Август уже обнародовал свой экземпляр договора и передал в Сенат, для разбирательства дела. Что делать мне? Есть ли какой-то выход? Если ты решишь этот вопрос я буду благодарен тебе и твоему городу.

– Ты правильно сделал, что прибыл сюда ко мне, так как в нашем городе есть много нуждающихся и будут рады получить благодарение от Сенатора.

– Ты так говоришь, словно уже имеешь возможность решить этот вопрос.

– Придешь завтра, я дам тебе прошение в Сенат о рассмотрении твоего дела в твою пользу. – Спокойно ответил Диоген.

– Ты смеёшься надо мной, завтра истекает срок, обозначенный в договоре?! – в крайнем изумлении топая ногами стал кричать Корнелий Неапольский.

– Это нам на пользу. Иди отдыхай и ни о чем не беспокойся, придешь ко мне завтра в это обеденное время и не раньше. – С этими словами Диоген полез в свою бочку и оттуда послышался храп.

Сенатор еще потоптался на месте, влез с помощью раба-телохранителя на лошадь и поехал в сторону гостиницы, где остановился утром, раб бежал за своим хозяином и скоро они прибыли к месту. Всю ночь, Сенатор пил крепкое вино и уснул лишь под утро. Раб долго будил Сенатора, и, когда тот проснулся напомнил ему, что пора ехать к Диогену. Корнелий долго соображал, кто такой Диоген и где он находится, пока не осознал, что ему грозит сегодня в Сенате на слушанье его дела. Он быстро вскочил на ноги, умылся быстро надел одежду и уже мчался по узким улочкам пригородного к Неаполю городка в сторону центра. Там он застал сидящего на бочке философа, подставляющего лицо солнечным лучам.