Владимир Дьяков: «За нашу и вашу свободу!» Герои 1863 года

В конце книги помещены приложения, предназначенные для того, чтобы облегчить чтение и помочь тем из читателей, которые захотят расширить свои познания о восстании 1863 года. Это краткая хронология событий, как бы объединяющая воедино тексты десяти очерков, это биографический словарик, содержащий справки о многих упоминаемых в очерках лицах. Это, наконец, список литературы, в котором называются наиболее доступные из имеющихся исследований по затронутой проблематике.

В. А. Дьяков

Имя и дела Зыгмунта Сераковского неотделимы от истории совместной борьбы народов России и Польши. Около двух десятилетий он находился в центре революционного движения, которое, подобно пламени, все сильнее охватывало империю Романовых. Сераковский посвятил свою жизнь борьбе за блага горячо любимой отчизны, которую он хотел видеть свободной.

Жизненный путь Сераковского начался на Волыни. Дворянство этого края, сравнительно недавно вошедшего в состав России, почти полностью было польским, а подавляющую часть крестьянского населения составляли украинцы. Противоречия и вражда между владельцами крепостных душ и их «крещеной собственностью» дополнялись национально-религиозными столкновениями католиков и православных. Но было бы ошибкой зачислять всех польских дворян в стан врагов и эксплуататоров украинского крестьянства. Из среды польского беспоместного, малоземельного дворянства выходили такие деятели, как Тадеуш Костюшко, Адам Мицкевич, Ярослав Домбровский. Из этой же среды вышел и Зыгмунт Сераковский. Его родители Игнаций Сераковский и Фортуната (урожденная Моравская) принадлежали к отпрыскам боковых ветвей знатных магнатских фамилий. Однако родство было настолько отдаленным, что Зыгмунту в трудную минуту не удалось собрать нужные документы, чтобы доказать принадлежность семьи к дворянству. Родовых или «благоприобретенных» поместий у Сераковских не было.

Родился Зыгмунт 19(31) мая 1827 года. Первые его младенческие воспоминания связаны с восстанием 1831 года. «Спи спокойно, собственной грудью прикрою тебя», — говорил отец сыну, уходя в повстанческий отряд. Домой он уже не вернулся. Нелегко было оставшейся семье «польского мятежника» в империи Николая. «Я, старший, уже не помню отца, — писал Сераковский в 1848 году. — Мать с молодых лет осталась вдовой и собственными трудами содержала свою старушку мать, нашу бабушку, и нас троих». Воззрения, воля, характер мальчика складывались под впечатлением патриотических рассказов о походах Костюшки — героя двух полушарий, о восстании 1830—1831 годов. По свидетельству родных, Зыгмунт в детстве отличался находчивостью, живостью ума и твердостью характера, не терпел никакой фальши. Ему было шесть лет, когда в дом Сераковских прибыл чиновник, производивший набор дворянских детей в кадетские корпуса. Польских мальчиков во времена Николая I зачисляли туда часто и без согласия родителей. Мать Зыгмунта, не желая расставаться с сыном, переодела его и представила как дочь. Чиновник уже вносил изменения в свои списки, когда Зыгмунт, шагнув из-за спины матери, вдруг заявил: «Я не дочь! Я сын — Зыгмунт Сераковский!» Сын остался дома, но фамильное серебро уехало с чиновником.

В 1838 году Зыгмунт поступил в русскую гимназию в Житомире, которую окончил через пять лет с серебряной медалью. Его познания, как значится в свидетельстве, в истории, языках, статистике были очень хорошие, в математике и географии — хорошие, в физике — достаточные. На выпускном экзамене Зыгмунт привлек всеобщее внимание блестящими ответами и по окончании гимназии получил право на чин четырнадцатого класса при зачислении на государственную службу. Как не вспомнить при этом пушкинские строки о станционном смотрителе — страдальце четырнадцатого класса, не огражденном своим чином даже от побоев! Подобная перспектива, естественно, не прельщала молодого Зыгмунта, мечтaвшeгo о продолжении образования. Еще в последних классах гимназии он стал работать репетитором, а затем два года был гувернером, собирая средства для учебы в университете. В 1845 году, успешно выдержав экзамены, Зыгмунт был зачислен казеннокоштным студентом Петербургского университета. Хорошо зная гуманитарные дисциплины, он, однако, поступил на физико-математический факультет, но, проучившись на нем около двух лет, перешел на первый курс юридического факультета по разряду камеральных наук. Университетское начальство характеризовало Сераковского как студента, в науках математических не особо преуспевающего, со скромным поведением, без предосудительного образа мыслей, тихого и неразговорчивого. Как, однако, далеки были рассуждения казенных опекунов от действительности, как мало они знали о внутреннем мире студентов!