Владимир Титомиров - Уникум

А их дружба началась в блокаду, с начала учёбы после первого, самого тяжёлого, её года. Однажды после уроков Лёша пригласил Владимира к себе. Он жил с тётей. Его комната была полностью заполнена двумя рядами, от пола до потолка, полками, забитыми книгами. Их было около десяти тысяч. Его отец был большим специалистом – библиографом, и его не стало. А жили они с тётей, и очень бедно.

У Владимира же, у его отца, были в его детстве всего три книги: "Чапаев" Фурманова, сочинения Тараса Шевченко на украинском языке (название этой книги он даже запомнил: "Твори з малюнками") и учебник физики.

К этому, правда, следует добавить, что в их, и так тесной для троих, комнате, немало места занимал большой книжный шкаф, наполненный книгами отца по его специальности, юриста.

Среди этих книг особое место занимали сочинения Ленина в 30-ти томах и Малая советская энциклопедия из дюжины томов. Сочинения Ленина позже были выброшены в подвал. А в энциклопедии Владимир, в отсутствие отца, с особенным интересом разглядывал, и срисовывал, много картинок на двух листах из плотной бумаги. На них были изображения различных животных, совершенно разных в Восточном и Западном полушариях. Всё это помогло ему многое узнать раньше, чем в школе.

В школьной библиотеке он был частым гостем. Библиотекарь уделяла ему особое внимание, помогала ему выбрать книги.

Но в блокаду невероятным чудом у Владимира появилось столько книг, что они заполнили целый книжный шкаф. Это была невероятная операция, организованная парнем постарше из их группы уличных парней. Они проникли в библиотеку закрытой школы, никем не охранявшейся в это совершенно особенное время, когда книги оказались бесхозными, и вынесли на себе, кто сколько смог. Нашёл Владимир для этого и какие-то сумки, и сумел унести немало книг, да ещё и выбирал поинтереснее, классиков. И когда Лёша пришёл к Владимиру, он взял чистую тетрадь и сделал из неё каталог, – переписал все книги Владимира.

А Владимир, долго и тщательно обдумывая своё будущее, решил, что литературу он сможет читать сам, а вот науку и технику самому не постичь, и это – более вещественно. Короче говоря, он хотел постичь максимум всего. И в этом ему помогли и везение и умение. Поэтому он и не стал продолжателем некрасововеда, и забрал документы с физического факультета университета, и пошёл в Политехнический институт, где судьба, непростым путём, привела его именно на специальность "Автоматика и телемеханика", которой он и посвятил свою трудовую деятельность.

Добавим, что Владимир умудрился ещё посещать кружок биологии, пока им не предложили зарезать крысу. Резать животное он не смог, и ушёл из кружка. Занимался он и слесарным делом, и, с особенным увлечением и успехом, – рисованием, которое было потом предметом на первом курсе в институте. Настолько в конце концов его мечты воплотились в жизнь!

Его родители были даже уверены, что он станет архитектором. А перед тем они заметили, как он плавно перемещал руки, показывали это своим знакомым, и рассуждали, что он может стать дирижёром. Но они так только рассуждали, а выбором своего пути он занимался сам.

Отмечу кстати, что с самого детства Владимир чувствовал себя полноправным членом семьи.

Что касается чтения, то только однажды отец поинтересовался, что он читает, но при обсуждении понял, что вмешиваться бесполезно. В этом сын его намного обогнал.

Были ещё не менее важные примеры.

Так, мама его курила тайно от отца, а папиросы таскал ей Владимир, из карманов пиджака отца, который он вешал на спинку стула. И так случилось в блокаду, что однажды мама обнаружила в кормане отца два билета в театр, а потом выследила отца в театре с молодой девицей. После этого у них было бурное обсуждение. И от развода их удержал именно Владимир, заявивший категорически, что он этого не допустит. И они остались вместе, хотя при случае мама припоминала отцу это его предательство.

Ещё в блокаду, когда открыли Ледовую дорогу и возможность эвакуации, они втроём обсуждали, стоит ли им эвакуироваться, или остаться в Ленинграде, подвергавшемся бомбёжкам и обстрелам. Владимир имел равное право голоса, и они решили остаться.

Ещё о равноправии Владимира. Когда в голодный год блокады мама раскладывала еду, она клала поровну отцу и Владимиру, несмотря на то, что их нагрузки и размеры были несоизмеримы. Но все понимали, что большое ограничение в еде скажется на развитии Владимира. Но мало было всем. И Владимир тогда был худым и даже потерял чувства обоняния и осязания.