Раймон Пуанкаре - На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1

Вивиани, Думерг и Оганьер считают, как и я, что настало время действовать. Сэр Эдуард Грей вручит французскую ноту графу Менсдорфу и объявит ему, что она налагает на Великобританию обязательство считать и себя находящейся в войне с Австрией. Сэр Эдуард Грей совещался с первым лордом Адмиралтейства о том, какой момент был бы наиболее благоприятен для начала морской войны 75*. Еще в тот же день графу Менсдорфу были вручены его паспорта. Английской эскадре отдан приказ сняться с якоря, плыть к австрийским судам и открыть по ним огонь. Оганьер тоже предписал адмиралу Буэ де Лапейрер направиться в Адриатическое море.

По воле случая как раз в это время ко мне пришел Титтони благодарить меня за то, что в письме, адресованном к Вивиани и появившемся в газетах 76*, я рекомендовал правительству республики организовать помощь проживающим во Франции неимущим итальянцам. Я сообщил послу о шагах, которые мы в согласии с Англией предпринимаем против Австрии. В его глазах, порой столь непроницаемых, блеснул огонек, на строгих губах появилась еле заметная улыбка, все лицо озарилось радостью. Он повторил мне, следуя предписанию маркиза ди Сан-Джулиано, что даже после нашего коммюнике для Вены Италия не рассматривает Австрию как подвергшуюся нападению, что она считает себя отошедшей (detachee) от Тройственного союза, единственного виновника нарушения мира, и будет сохранять нейтралитет. В свою очередь, я благодарю Титтони и замечаю: «Я не позволил бы себе даже в частном разговоре давать вам советы, но если бы я был итальянцем, я хорошо знаю, каковы бы были мои желания. Англия, Франция и Россия не желали войны, но, так как им навязали ее, все они проникнуты решимостью сложить оружие только после победы. Возможно, стало быть, что это положит конец искусственному дуализму Австро-Венгерской империи. У Италии свои национальные устремления. Настоящий момент имеет для нее решающее значение. Я должен вас заверить, кроме того, что, если наш флот в борьбе с Австрией когда-либо будет поставлен против воли в необходимость бомбардировать такие города, как Триест и Полу, мы решимся на это только под давлением суровой необходимости и исключительно в целях ускорения победы. Мы испытывали бы глубокое сожаление, если бы причинили малейший вред итальянскому населению». Титтони ответил мне лишь то, что передаст мои слова своему правительству, которое отнесется к ним с величайшим вниманием. Я не сделал перед ним никакого намека на предложения Сазонова, успех которых кажется нам весьма проблематичным и которые Баррер считает крайне несвоевременными 77*. Я сообщил о своем разговоре Вивиани и Думергу, которые одобрили его.

В продолжение нескольких часов совет обороны и совет министров снова заседают под моим председательством, чтобы обсудить и решить бесчисленные вопросы, встающие перед нами. Одним из самых тревожных является вопрос о «Гебене» и «Бреслау». Они вошли вчера, 11 августа, в Мраморное море, в то самое время, когда Энвер-паша делал вид, что внимательно слушает Гирса и его предложения о союзе. Говорят, что оба германских крейсера уже проданы теперь Турции 78*. Сэр Эдуард Грей предписал английскому послу в Константинополе потребовать разоружения их и по истечении двадцати четырех часов их окончательного удаления 79*. Великий визирь дал Морису Бомпару странное объяснение. Он сослался на то, что два турецких крейсера были конфискованы в Англии в обеспечение неуплаченного долга. Это якобы побудило турецкое правительство, оставшееся, таким образом, без военных кораблей, приобрести эти два германских корабля, если они зайдут в Дарданеллы 80*. При их появлении была совершена купля. Однако корабли тем не менее вошли в проливы под германским флагом, дело было сделано. Бомпар немедленно снесся с Бирсом и британским поверенным в делах, и они потребовали новых объяснений. Великий визирь подал надежду, что экипажи будут высажены на берег. «Останутся ли они здесь? – спросил Бомпар. – Они не будут отосланы в Германию?» Несколько секунд великий визирь колебался, затем ответил: «Они будут отосланы». Он с серьезной миной добавил, что эта покупка не изменит нейтральной политики оттоманского правительства.

Впрочем, Палеолог телеграфирует, что Порте нечего опасаться и со стороны России. Царь и его министры не замышляют ничего против цельности Оттоманской империи 81*. Однако, хотя Турция могла бы быть совершенно спокойна в этом отношении, она, очевидно, уже не свободна: ее держит на аркане Германия.