Леонид Чачко - Жили-были-видели…

За те два дня, что мы стояли лагерем на аэродроме Аянка, начальник партии облетел на вертолете квадрат в среднем течении реки Пенжины – наш предполагаемый район деятельности – и выбрал место для постоянного лагеря. Настал момент перебазирования. Вертолет за несколько рейсов перебросил нас и наш груз в выбранную точку – километрах в сорока от Аянки, и вот мы стоим на широкой речной галечной косе, отделенной от основного берега узкой протокой. Берег низкий, заросший густым лесом. Коса кое-где завалена кучами плавника – сухих деревьев, нанесенных весенним половодьем. «Здесь будет город заложен…» Здесь предстоит нам прожить до осени, и отсюда мы будем отправляться в ближние и дальние маршруты – выкидушки, по выражению геологов. Дистанция этих «выкидушек» определяется размерами нашего квадрата – примерно пятьдесят на пятьдесят километров по карте. И здесь мы с Борькой вдруг узнаем, что нам предстоит работать в основном отдельно друг от друга: согласно плану начальника, мы, как люди взрослые, опытные и способные ориентироваться по карте, получаем каждый под свое начало по молодому парню-помощнику и будем действовать в «выкидушках» самостоятельно. Видеться же и общаться придется в перерывах между походами, во время пребывания на базе. Грустно, но ничего не поделаешь, да и в решении начальника есть резон: у меня в подчинении оказывает

Мой напарник с инструментом.

Мне кажется, для понимания дальнейшего полезно будет установить некоторые понятия и пояснить кое-что из терминов. Многие из них имеют широкое хождение среди геологов, а другие привились только в нашей компании, но все они, по-моему, выпукло обрисовывают описываемые явления.

Во-первых, чем мы здесь занимались. Мы занимались геологической съемкой и поиском полезных ископаемых в районе среднего течения реки Пенжины, пользуясь картами, аэрофотоснимками и результатами прошлогодних работ. Поиск производили по долинам ручьев и речек, впадающих в основную реку и составляющих ее бассейн. Для поиска брали пробы грунта с берегов и из русла ручьев, промывали их и результаты промывки анализировали. Интересовались главным образом золотом, платиной и тому подобными драгоценными вещами. Особенностью работы аэрогеологической экспедиции, куда входила наша партия, была возможность широкого использования авиации, особенно вертолетов. Это накладывало свою специфику на организацию нашей работы. Например, заказывался вертолет, чтобы перебросить группу из двух-трех человек в точку за тридцать – сорок километров. Ребята сидели с утра на рюкзаках и ждали «вертушку», поглядывая на небо и гадая о погоде. Как только садился заказанный вертолет, поднималась жуткая суета, хватались вещи и бегом затаскивались внутрь кабины, потому что «авиация ждать не любит» и «опоздаешь на вертолет – поедешь на собаках». При этом неизбежны бывали накладки типа забытых вещей и «похищения» чужих вещей. Подобный казус случился и с нами, о чем расскажу позже.

Инструмент. Инструментом наших с Борькой «двоек» были лоток и саперная лопатка. Лоток – широкий деревянный ковш, куда лопаткой насыпался пробный грунт из намеченной точки. Грунт промывался в проточной воде широкими плавными движениями рук, тяжелый осадок – шлих – смывался в полотняный мешочек с номером, и потом эти пронумерованные (и привязанные к карте) пробы отправлялись в лабораторию на анализ.

Инструмент у наших геологов-профессионалов был, разумеется, другой – геологический молоток, теодолит и прочие радости.

Природа. Природные условия в районе наших работ отличались разнообразием: широкая долина реки Пенжины и долины крупных ее притоков заросли высоким, непролазно густым лиственным лесом, кое-где, особенно по склонам гор, попадались участки, поросшие сосной и елкой. Дальше от долины реки лежала низменная равнина, пересекаемая волнистыми грядами холмов и покрытая тундровым кочкарником. Окрестные горы невысоки, но, встречаясь с рекой, образуют скальные обрывы и кручи, а река прорывается через них порогами. Некоторые распадки покрыты кедровым стлаником и карликовой березкой, что создает «интересные» сложности для пешехода. По классификации наших геологов, проходимость кедрача лишь немногим легче проходимости зарослей горного бамбука на Курилах, который имеет привычку почему-то расти на склонах перпендикулярно поверхности – высшая категория сложности… Самым же неприятным было преодоление участков кедрача, пострадавших от лесного пожара, но такое, слава богу, встретилось нам лишь один раз. Очень много грибов, но они быстро червивеют. В долинах речек и ручьев много дикого лука и чеснока, большие заросли малины и смородины, которыми любят лакомиться медведи…