Манфред Кюн - Кант. Биография

Не желая много говорить о взглядах Канта на богословие, Мецгер не мог не отметить, что тот был «индифферентистом» – а может, и хуже. Он был несправедлив к богословам и не любил набожных людей. Он не слишком разбирался в юриспруденции и потому придерживался не самого высокого о ней мнения. Поскольку ему нравилась медицина, он позволял себе рассуждать о том, в чем не разбирался. Например, он ничего не знал об анатомии, но высказывался на темы, предполагавшие наличие такого знания. Он был непоследователен: будучи мизогином, любил «Макробиотику» Хуфеланда, который утверждал, что брак увеличивает продолжительность жизни человека. Мецгер пишет, что не собирается оспаривать важность философии Канта. Он готов признать, что книги Канта внесли большой вклад в славу Кёнигсбергского университета, но как человек он был так себе.

Мецгер дает понять: работы Канта – великие, но сам Кант был вовсе не прекрасный человек: настолько мелочный, насколько вообще бывают люди, он разделял большинство их недостатков. В общем, Кант далеко не образец добродетели, а обычный человек. Он не был ни особенно хорош, ни особенно плох, но лучше студентам на него не равняться.

Мецгер решил написать эту короткую книгу из-за других книг о Канте, в которых его восхваляли [16] Так, была книга Kant’s Leben. Eine Skizze. In einem Briefe eines Freundes an einen Freund (Altenburg: C.H.Richter, 1799). Она была представлена как перевод «с английского». В том же году у того же издателя вышла книга на английском, “A Sketch of Kant’s Life in a Letter from One Friend to Another from the German by the Author of the Translation of the Metaphysic of Morals.” Автором этой книги, по-видимому, был Джон Ричардсон, который вместе с Беком изучал философию Канта. Этот «очерк» не может быть идентичен «очерку Ричардсона», опубликованному в книге: Stephen Palmquist (ed.), Four Neglected Essays by Immanuel Kant (Hong Kong: Philopsychy Press, 1994). Последний был написан позже. Более ранняя версия представляла собой перевод заметки “Etwas über Kant,” Jahrbücher der preußischen Monarchie unter der Regierung Friedrich Wilhelms des Dritten, I (1799), p. 94–99 (автор указан как “L. F.”). Во-вторых, существовало анонимное издание под названием Fragmente aus Kants Leben. Ein biographischer Versuch (Königsberg: Hering and Haberland, 1802), вероятно, написанное Иоганном Кристофом Мортцфельдом, доктором медицины, который жил в Кёнигсберге. Еще одна анонимная биография вышла в начале 1804 года под заглавием Immanuel Kants Biographie, vol. 1 (Leipzig: C.G.Weigel, 1804). Помимо этих больших биографических работ, было уже по крайней мере шестнадцать коротких публикаций, несколько публичных выступлений о Канте в Кёнигсберге и множество других сопутствующих материалов. Обсуждение ценности всех этих (и некоторых более поздних) источников см. в: Karl Vorländer, Die ältesten Kant-Biographien. Eine kritische Studie (Berlin: Reuther & Reichard, 1918). . Еще при жизни Канта было опубликовано несколько биографий, и все чрезвычайно лестные, но, по-видимому, Мецгера особенно задела одна, «Примечательные высказывания Канта, собранные одним из его застольных друзей» авторства Иоганна Готфрида Хассе (1759–1806), которая вышла незадолго до того [17] 17. Johann Gottfried Hasse, Merkwürdige Äusserungen Kant’s von einem seiner Tischgenossen (Königsberg: Gottlieb Lebrecht Herlage, 1804). . Хассе был профессором восточных языков и богословия. Они с Кантом подружились после 1786 года, и Хассе часто приходил к Канту на обед, особенно в последние три года его жизни. Краткая работа Хассе не задумывалась «ни как набросок о его жизни, ни как биография» и не должна была «встать на пути кого-либо, кто мог бы сказать что-то более важное или лучшее о великом человеке». Вообще же его «Высказывания» примечательны лишь тем, что подтверждают недееспособность Канта в последние годы его жизни.

Хассе утверждал, что всего лишь хотел «выразить свою сердечную благодарность». И все же большинство друзей Канта считало, что лучше бы он этого не делал. В «Заявлении по поводу наукоучения Фихте» Кант вспоминает старую итальянскую пословицу «Боже, спаси нас только от наших друзей, с врагами же мы сами справимся!», и что «бывают добродушные, благожелательно к нам настроенные друзья, которые, однако, дабы споспешествовать нашим намерениям, ведут себя нелепо и бестолково» [18] Иммануил Кант, “Заявление по поводу наукоучения Фихте”, в: Кант, Собр. соч. 8, с. 264; Ak 12, p. 371. . Книга Хассе была нелепой и бестолковой. Он восхвалял величие Канта и хотел привести примеры его выдающегося ума и благородного характера, но преуспел главным образом в том, чтобы поставить вопросы, интересные в совершенно других отношениях. Так, Хассе рассказывает нам о книге, которую Кант писал в последние дни. Престарелый философ сам иногда заявлял, что это будет «его главная работа… которая представит его систему как завершенное целое», но Хассе отмечает, что «будущему издателю следует отнестись к ней с осторожностью, потому что в последние годы Кант часто вычеркивал лучшие мысли, заменяя их худшими, и часто вставлял между ними много ерунды (например, что в данный день будет подано на обед)» [19] Hasse, Äusserungen Kant’s, p. 2on. Согласно Рюдигеру Сафрански, в одной из своих публикаций Хассе также пытался доказать, что Эдемский сад находился где-то рядом с Кёнигсбергом (в Замланде). См.: Рюдигер Сафрански, Гофман (Москва: Молодая гвардия, 2005), с. 39. . Многие истории, которые рассказывает Хассе, кажется, годятся лишь для того, чтобы подпитывать сомнения в умственных способностях Канта [20] Поскольку Мецгер и Хассе были близки, оба будучи «иностранцами», то есть не уроженцами Кёнигсберга, можно задаться вопросом, не играли ли они в одну и ту же игру, то есть не сбивали ли с местных спесь. .