Максим Дрожжин - Дневник пропагандиста. (Записки гомосексуала)

И всё же после моих выступлений Miss Shamina меня похвалила и сказала, что мне уже можно выступать за деньги, но нужно изменить мой стиль одежды. Я широко улыбнулся и подумал: «А нужно ли мне это?». Я бы хотел петь вживую. Мне хотелось реального искусства. Накрашенный мужчина, открывающий рот под чужую песню – это не плохо. Но это на сегодняшний день похоже на просмотр чёрно-белого кино. Уже никого не удивишь мужчиной в платье, однако, и пением низким голосом в образе дивы тоже не забраться в душу человека. Со временем я бы хотел замахнуться на высший пилотаж. Правда мне пока не хватает уверенных высоких нот. Надо работать.

Пока я жил в Москве, то пытался найти себе отношения, чтобы клином вышибить С… из своей головы. Но, Москва – это город бисексуалов. Сегодня Пётр I поехал бы из Петербурга в Москву. В городе много женатых мужчин, которые изменяют жёнам вовсе не с женщинами. То есть, я легко мог найти себе любовника. Но я хотел отношений! Все геи в Петербурге. Петербург – это гей-гетто, северный Сан-Франциско. Москвичам из социальных сетей Hornet и Grindr нужен был только секс. Мне совершенно не нравилось такое отношение к жизни и поэтому, когда мне написал парень, с пометкой «ВИЧ-положительный», я подумал: «Ну может быть хоть этот адекватный?». Мне всегда казалось, что парни с ВИЧ-статусом более ответственны и более нацелены на серьёзные отношения. Вот странно, а не дискриминация ли это с моей стороны?

Помню, как жил в Петербурге в 2017 году возле станции «Сосновая поляна». Был тоже август, мы с бывшим парнем, которого звали Ж…, уже расстались, но ещё жили вместе в одной квартире. Я тогда через Hornet познакомился с очень привлекательным 28-ми летним парнем. Мы гуляли по парку «Сосновая поляна». Он был чем-то подавлен – рассказывал весёлые истории печальными глазами. Прогулявшись, мы попрощались и вроде бы ничто не предвещало продолжения. А на следующий день он позвонил мне и сказал, что должен кое в чём признаться. Он сообщил о своём ВИЧ-статусе, о котором он сам узнал несколько месяцев назад. Обнаружил он это, потому что обычная простуда протекала крайне тяжело. Тогда врачи взяли анализ крови, и как он рассказывал, с брезгливостью сообщили ему про ВИЧ. Он позвонил мне сказать это, потому что боялся говорить лично. Боялся, что меня эта информация оттолкнёт. Ведь нет ничего страшнее для любого человека видеть разочарование на лице собеседника в режиме реального времени.

Признаться честно, у меня и правда появилась в голове мысль, отдалённо похожая на разочарование. Потому что я первый раз столкнулся с парнем, который мне нравился и у которого был ВИЧ. Тяжело взять и в одночасье перестать думать шаблонами, навязываемыми обществом. Я спрашивал себя: «Чего я боюсь больше? Того что у него ВИЧ? Или боюсь влюбиться в парня, у которого ВИЧ?». Я такой человек, что если неизвестность пожаловала на мой порог, то я пока не разложу всё по полочкам, не отступлю.

Мы встретились с ним через несколько дней. Я смотрел на него другими глазами. Когда мы оказались в его квартире, которая находилась в одном из домов возле ТЦ «Жемчужная Плаза», он начал вести себя очень скованно. Лицо его покраснело, а движения стали нервными. Было ощущение, что его сердце бьётся в одном ритме, а тело существует в другом. Мы сели на диван. Он не мог посмотреть мне в глаза, всё время отводил взгляд в сторону пока разговаривал со мной. Я присел на совсем интимное от него расстояние, взял за руки и предложил раздеться. Он удивился, но я был так настойчив, что через несколько минут, мы лежали голые прижавшись друг другу. Он рассказывал какие-то истории, но мне они казались нелепостью, которую он говорил от смущения. Он сказал: «Не надо, не пытайся мне помочь», имея в виду психологическую помощь. Но на самом деле, я пытался помочь себе. Я лежал в постели с человеком, у которого ВИЧ. На тот момент это был для меня большой поступок. Я крепко обнимал его и внимательно изучал свои ощущения. Я нюхал запах его тела, я гладил его кожу. Я подумал: «Я могу в него влюбиться. Он в моём вкусе». Мы лежали возбуждённые. Я трогал его пульсирующий член. Мне очень хотелось заняться с ним сексом. Но он сказал, что ещё не принимает терапию и есть риск получить ВИЧ-статус даже в презервативе. Запретный плод сладок. Я убедился в том, что он совсем не опасен, если не обмениваться с ним спермой или кровью. Всё было под контролем, и я внутренне успокоился. После этого раза мы больше не встречались. Он писал мне любовные сообщения, а я по-свински его заблокировал. Не потому, что я боялся его ВИЧ-статуса, а потому что сильно хотел с ним потрахаться и совсем не любил презервативы.