Соня Вестерхольт - Собака здорова. Рассказы о моей жизни в Советском Союзе

Я вскочила на ноги.

– Вы правда считаете, что вы – моя Родина? – прошипела я и решительно направилась к выходу. Аня шла за мной по пятам.

– Что это было? – изумленно спросила она.

И вот, стоя в полумраке коридора советской гостиницы, я принялась объяснять своей дочери-датчанке, что представляет из себя это мерзкое чудовище – Комитет государственной безопасности.

– Шпионы! – воскликнула Аня. Я истерически захохотала.

Морду этой твари я видела тогда в последний раз. Началась же вся эта история еще 1970 году, одним ранним утром. Я только что вышла замуж за датчанина Оле Вестерхольта. Чем могут быть заняты молодожены рано утром, если не спят? Да-да, именно тем, о чем вы подумали. И вот, пока мы занимались любовью, резко зазвонил телефон. Я протянула руку и сняла трубку, надеясь, что разговор будет короткий. «София Лазаревна?» – спросил мужской голос. Он сообщил, что звонит из общежития, в котором должен был быть сейчас мой муж, потому что иностранным студентам запрещалось останавливаться в частных квартирах. Но на десятый день знакомства Оле переехал из общежития ко мне, и жил у меня уже девять месяцев. Голос в трубке сказал, что раз Оле не пользуется положенным ему местом, необходимо прояснить некоторые моменты, поэтому пусть он немедленно приедет в общежитие. Я положила трубку и повернулась к мужу.

– Это они, – сказала я, чувствуя, как чудовище дышит мне в затылок. – Поехали вместе.

Мы примчались в общежитие, в котором никто понятия не имел ни о каком телефонном звонке. Оле решил, раз уж мы там, заглянуть в гости к однокурснику, а я осталась ждать его внизу. Как только он взбежал по лестнице и исчез из виду, в вестибюль зашли двое мужчин, решительно направились ко мне и один из них сказал: «Следуйте за нами». Они не потрудились ни представиться, ни объяснить, куда именно нужно следовать, да в этом и не было никакой нужды. Все советские граждане и так прекрасно знали, кто они и откуда. Они усадили меня в машину, которая ждала на улице, завели мотор, завернули за угол и остановились. В то время в Советском Союзе проживало очень мало иностранцев, все они были наперечет, так что мы с Оле прекрасно знали, что за нами следят и наш телефон прослушивается. Тем не менее, видеть морду чудовища в открытую мне раньше не доводилось, это было впервые.

Что происходит в душе человека, когда он сталкивается с беспредельным ужасом? В сознании всех советских людей КГБ было самой грозной и всемогущей силой на свете. Каждую секунду чудовище наблюдало за тобой исподтишка. Что же они сейчас со мной сделают? Сожрут? Застрелят? Будут пытать?

Но нет, ничего такого они не сделали. Они, чуть ли не извиняясь, принялись объяснять, что просто хотят со мной поговорить. Для этого они и попытались выманить Оле в общежитие, рассчитывая, что я останусь дома, и тогда нашему разговору никто не помешает. Но мы приехали сюда вдвоем, и тем самым спутали им все карты. Теперь они приказали мне вернуться к мужу и сказать ему, что я встретила подругу, которой нужна моя помощь. Пусть возвращается домой один. Оле не должен был узнать, что я попала в лапы КГБ. Я вышла из машины, завернула за угол и вернулась в общежитие, где муж меня уже искал. Я нарочито громко объявила ему, что встретила подругу, с которой мне нужно поговорить, после чего беззвучно проартикулировала буквы К … Г … Б – ведь я понятия не имела, как далеко чудовище зашло в искусстве прослушки. Вдруг на меня уже прицепили какой-нибудь жучок, которого я не заметила! Оле безошибочно прочел аббревиатуру по моим губам и побледнел. Я снова вышла на улицу, завернула за угол и села в машину, которая тут же тронулась с места.

В нашей тихой и спокойной скандинавской части мира, где я теперь живу, к счастью, очень мало людей, которым довелось познать на собственном опыте, как они повели бы себя в экстремальных ситуациях – но ведь правильно говорят, что человек не знает себя, пока не окажется перед лицом серьезной угрозы. Человек не знает себя, пока жизнь не поставит его перед выбором: стать предателем? Стукачом? А то и кем-то похуже? Именно такой выбор предполагала встреча с КГБ.

Машина везла меня по волшебному весеннему Ленинграду, через два моста, мимо розовых дворцов. Город был полон жизни. Полон народа. И я подумала… впрочем, нет, я не стану утверждать, что помню, о чем я тогда думала. Зато я уверена, что точно знала, кто я. В таком репрессивном обществе, как тогдашнее советское, ничего не стоило всех нас запугать и сломить. Мы жили в каком-то болоте, топкую суть которого составляли тысячи человеческих тел, которые со временем превращались в ничто. И лишь немногие сильные, смелые, не похожие на других, а иногда и просто случайные люди образовывали хрупкую корочку на поверхности. Говорят, что Питер стоит на костях. В начале XVIII века царь Петр I решил построить новую столицу. Он собирался модернизировать Россию и прорубить окно на Запад. На эту гигантскую стройку были брошены сотни тысяч крестьян со всей страны, и они гибли, как мухи, превращаясь в строительный материал. Двести лет спустя снова пришло время больших перемен. 1917 год стал поистине эпохальным. Революция герметично закрыла прорубленное было на Запад окно и заложила начало Советского Союза. Снова на костях, конечно. И почему все новое в России всегда строилось на костях? Именно та организация, которая потом стала называться КГБ, занималась уничтожением людей, превращением их в ничто. И вот это-то покрытое слизью чудовище тащило меня теперь в своем мерзком брюхе через весь город. Но нет, так просто ему меня не переварить, у меня уже есть кое-какой опыт. Ведь мне было всего одиннадцать лет, когда жизнь впервые устроила мне очную ставку с самой собой и поставила перед необходимостью сделать выбор.