Соня Вестерхольт - Собака здорова. Рассказы о моей жизни в Советском Союзе

Историю о том, почему мы ездили именно на Псковщину, нужно начинать издалека: у мамы была сестра, у сестры – муж, у мужа – брат, у этого брата – сын, у сына – жена, у жены – тетя, а у этой тети, наконец, сын. В общем, как мы шутили, наш любимый родственник – сын тети жены сына брата мужа маминой сестры. Так вот, этот самый сын в двадцать четыре года закончил институт и получил диплом хирурга и распределение на следующие три года. Это была обычная практика советского времени для всех, кто не смог «отмазаться» и остаться в Ленинграде. Государство отправило молодого хирурга в псковскую деревню, застрявшую в глубоком прошлом. Вместе с женой, врачом-педиатром, он снимал домик у местной семьи. Мы дружили с этой докторской четой, и поэтому несколько лет подряд уезжали к ним на лето. Папа оставался в Ленинграде, а мы с мамой снимали комнату в деревянной избе. Дом молодых врачей, как представителей местной интеллигенции, был заставлен книгами – собраниями сочинений в коричневых и зеленых обложках. Лето за летом я проводила, лежа с книжкой в руках, запоем поглощая русские переводы произведений мировой литературы: Оноре де Бальзак, Эмиль Золя, Анатоль Франс, Джек Лондон, Марк Твен, Оскар Уайльд, Джордж Бернард Шоу.

Льды сталинизма начинали таять, и наступил тот короткий период в истории страны, когда власть имущие ненадолго заключили перемирие с населением. Жизнь стала немного светлей. Колхозникам наконец-то разрешили держать корову, и это стало серьезным подспорьем в хозяйстве, ведь кроме того, чтобы накормить всю страну, деревенским жителям нужно было как-то прокормиться и самим. Вся земля по-прежнему принадлежала государству, по собственному усмотрению выделявшему колхозникам участки, где разрешалось косить траву для заготовки сена на зиму. Но количество стогов при этом было нормированным, и их никогда не хватало, поэтому по ночам женщины крадучись выходили на промысел, чтобы пополнить запасы. С серпами в сумках они уходили за километры от дома, в темноте кося траву на обочинах, опушках и полянах. Так была устроена коммунистическая действительность: корову запрещали, корову разрешали, траву запрещали, траву разрешали. Все постоянно были при деле, занятые выяснением того, что им сегодня можно, а чего нельзя. Пока люди на вершине иерархии решали, как бы еще им осчастливить человечество, маленький человек сидел в своем уголке и просто мечтал о корове.

Когда мы начали ездить в деревню на каникулы, времена изменились. Не то, чтобы значительно, но теперь, например, семьям позволено было заготавливать траву, которую затем хранили на сеновалах. Магазины же по-прежнему стояли пустыми. В деревнях питались тем, что выращивали в огороде, и молочными продуктами собственного производства. Корова и огород были необходимыми условиями выживания. По всей стране люди выращивали и ели одно и то же: картошку, огурцы, капусту, лук, редиску и укроп. Ходили в лес за грибами, собирали клюкву, малину и чернику. Праздничным ужином в советской семье считалась жареная картошка с грибами и малосольными огурцами.

РЕЦЕПТ РУССКОГО СЧАСТЬЯ

Всего 24 часа терпения – и вам откроется подлинный вкус русской жизни!

1 кг огурцов

1 пучок зонтичного укропа

Листья смородины

3-5 зубчиков чеснока

1 л кипятка

1 ложка соли

Маленькие огурцы тщательно вымыть, отрезать кончики и сложить вместе с другими ингредиентами в банку. Развести соль в 1 л кипятка и залить этим раствором содержимое банки. Плотно закрыть. Есть на следующий день с молодой картошкой.

Хозяин дома, в котором мы снимали комнату, прошел войну и вернулся с фронта инвалидом, без ног. Половиной человека. Туловище его вырастало сразу из доски с колесиками, на которой он сидел. Иногда заходили соседи и выносили его на дорогу, где он оживленно беседовал с прохожими. Он говорил вслух много такого, о чем другие разве что думать отваживались. Он ничего не боялся, терять ему было нечего.

Та война стала самой ужасной трагедией в истории страны. Она унесла двадцать семь миллионов человеческих жизней. Счета вдовам и сиротам никто не вел. 2 576 000 солдат вернулись с войны калеками. Они надевали свои ордена и медали и пели и просили милостыню на улицах и рынках. Мужчины с ампутированными конечностями попрошайничали в электричках. Безногие, безрукие, слепые, с ожогами – в какой-то момент все они вдруг исчезли. Слишком уж они не вписывались в глянцевую картинку, как досадное пятно на советском военном триумфе – никому не должно было быть дозволено портить своим видом внешнее благополучие счастливого социалистического общества. Вот и было решено убрать их куда подальше: собрать всех до единого и выслать из городов в дома инвалидов. С глаз долой, из сердца вон. Однако наш хозяин избежал такой судьбы, его жена не бросила вернувшуюся с войны половину мужа. Ему повезло, он был счастливчик.