Юрий Подольский: Жаклин Кеннеди

© Commons.wikimedia.org / Dell Publishing, Abbie Rowe (National Park Service), Robert Knudsen, обложка, 2022

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2022

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2022

У дверей дома 1040 по Пятой авеню на Манхэттене горели свечи. Несмотря на пасмурную погоду, здесь собралась большая толпа, в которой выделялись многочисленные репортеры. Никто не шумел, лишь негромкий шепоток разносил слухи о том, что жизнь самой известной в мире женщины стремительно угасает.

Весь день улица была запружена беспрерывным потоком лимузинов и такси: то подъезжали носители широко известных фамилий и титулов – родственники, друзья, сотрудники, а также представители прессы и телевидения, любопытствующие и знакомые. Внутрь пускали далеко не всех – только самых близких. Первый признак того, что надежды на ее выздоровление нет, появился во второй половине дня, когда в подъезд вошел Джордж Бардес, пастор церкви Святого Томаса Мора на 89-й Восточной улице. Он прибыл, чтобы совершить последние обряды, выслушать исповедь и причастить умирающую. Пробыв внутри около часа, священник вышел, взглянул прямо в объективы и нервным жестом дал понять репортерам, что не намерен с ними разговаривать. Через несколько часов одна из свечей у подъезда погасла из-за неторопливо накрапывающего дождя. На это обратили внимание многие, восприняв как печальное предзнаменование, и притихшая было людская масса всколыхнулась.

В это время в пентхаузе одного из самых дорогих и респектабельных зданий «Большого яблока» завершался очередной виток истории бурного и непредсказуемого, трагичного и блестящего ХХ века. В спальне, освещенной антикварными лампами, Жаклин Кеннеди Онассис проводила свой последний час на земле, то погружаясь в сон под действием морфия, то выныривая из него помутненным сознанием в ставшую уже привычной боль. У ее постели были любимые дети, Джон и Кэролайн, родная сестра Ли и сердечный друг Морис, так и не ставший ее третьим законным мужем. Последние слова, с которыми Жаклин обратилась к сыну, были: «Пожалуйста, пообещай мне, что ты не станешь пилотировать собственный самолет. Пожалуйста!»

«Не стану, мама, – пообещал он. – Поверь мне. Не стану».

В 10:15 вечера четверга, 19 мая 1994 года, лечащий врач констатировал ее смерть в возрасте шестидесяти четырех лет. И когда в распахнувшихся дверях подъезда появился плачущий швейцар, по толпе, казалось, прошла волна озноба и послышалось сдавленное оханье. Все всё поняли, и хотя знали, что она умирает, известие о смерти вызвало шок. Многие начали плакать, и вспышки репортерских блицев не могли разогнать гнетущее чувство невосполнимой утраты. «Джеки была слишком молода, чтобы стать вдовой в 1963 году, и слишком молода, чтобы умереть сейчас», – эта мысль, вероятно, посетила в те дни многих американцев.

На следующее утро Джон Кеннеди – младший вышел на улицу и обратился к журналистам: «Вчера вечером, примерно в 10:15, моя мать скончалась. Она была окружена своими друзьями и семьей, книгами, людьми и вещами, которые она любила. Она сделала это по-своему и на своих условиях, и мы все счастливы, что теперь она в руках Божьих».

А репортеры судорожно подыскивали слова, которые смогли бы объяснить всему миру, почему пресыщенная сенсациями Америка скорбит о смерти пожилой миллионерши, которую людская молва то возносила до немыслимых высот, то безжалостно низвергала с пьедестала. Как случилось, что ее жизнь оказалась неразрывно связана с историей самой могущественной страны и с тем ностальгически идеализированным обликом ушедшей вместе с ней эпохи?

Испокон веков люди любят ставить памятники. И испокон веков обожают их разрушать. Знаменитые личности всегда окружены флером тайны, недосказанности, секретов… И когда речь заходит о Жаклин Бувье Кеннеди Онассис, мифы зачастую заслоняют реальность. Ее жизнь и впрямь порой была похожа на сказку, порой – на триллер, а упорное стремление укрыться от внимания прессы лишь множило число таких мифов. И хотя об этой удивительной женщине сняты десятки фильмов, еще больше написано книг, а газетным и журнальным статьям и вовсе несть числа, до сих пор многое в образе Жаклин остается за кадром.

Однажды она сказала: «Я хочу прожить свою жизнь, а не записывать ее». Но давайте все-таки перелистнем страницы ее дней и ночей, не менее увлекательные, нежели те книги, что вышли в свет ее стараниями. Страницы летописи той, что сумела создать миф и сама стала легендой.