– Фарангис, пойдем, – посмотрев на меня и все еще крепко держа за руку, сказал отец. – Мы должны идти.
Я положила свою куклу у двери и обняла сестер и братьев, которые, столпившись за дверью, смотрели на нас и плакали. Поцеловав меня, мама еле держалась на ногах; она прислонилась к стене и в слезах сползла на пол от бессилия. Я тоже не могла сдержаться и плакала, пока родственники один за другим подходили ко мне и прощались.
Отец шел впереди, держа в руках маленький чайник, немного хлеба и выцветшую сумку, которую он всегда брал с собой, когда ездил за покупками в город. Я же держала небольшой сверток, который дала мне мама. За дверями нашего дома стояли мои подружки, которые ждали, когда я приду поиграть.
– Фаранг, ты куда? – в недоумении спрашивали они, ступая за мной.
– Ты хочешь стать невестой? – спросил один из мальчиков.
– Да, – ответила я. – Мама сказала, что я хочу стать невестой, и еще она подарила мне очень красивый платок.
– Значит, ты больше не придешь поиграть с нами? – безнадежно спросила одна из девочек.
Сзади раздавались всхлипывания и стоны мамы, которая кричала:
– Пропади все пропадом! Я не допущу этого! Они хотят отобрать у меня дочь! Я умру без нее!
Горестный мамин голос, ее плач и потрепанный вид сжимали мое сердце, и я тоже не могла перестать плакать. Небеса слышали ее искренние материнские мольбы и молитвы.
– Не плачь, – успокаивали все маму. – Такова судьба твоей дочери. Все дочери рано или поздно должны выйти замуж.
– Я же не прошу, чтобы она вообще не выходила замуж, – не успокаиваясь, плакала мама. – Я лишь хочу, чтобы она жила рядом, а не так далеко.
По виду отца я понимала, что он все еще в сомнениях, он то плакал, то погружался в раздумья, но в итоге принял решение и посадил меня в машину. Вместе с ним и другими мужчинами мы отправились в путь. Я заметила, что у каждого из них при себе были пистолеты. Несколько раз я оглядывалась назад и смотрела на маму, которая не могла успокоиться и беспрестанно плакала, смотря на меня. Сердце разрывалось при виде ее страданий. В тот день я вообще не думала о себе, мне и в голову не приходило возразить своим любимым родителям, которые, как я была уверена, хорошо знают, что для меня лучше. Я хотела лишь слушаться их и делать все так, как нужно, чтобы они были счастливы.
– Не оборачивайся, – взяв меня за руку, сказал отец. – Не оглядывайся назад, дочка. Я хочу отвести тебя в Ханекин [4] Ханекин – город в провинции Дияла (Ирак).
. Там ты станешь невестой и будешь по-настоящему счастлива. Тебе уже больше не нужно будет работать, как раньше.
В ответ на слова отца я лишь опустила голову и, несмотря на желание попросить его не уводить меня никуда, все же не решилась ему возразить. Мне лишь хотелось, чтобы он не переживал за меня.
– Не волнуйся, папа, – сказала я. – Пойдем.
В дороге я не переставала слышать плач мамы. Казалось, любой звук природы доносил до меня ее голос. В душе я очень хотела отпустить руку отца и побежать обратно домой, но знала, что, если вернусь, папа не выдержит. Мы проходили мимо подножия моей любимой горы Чагалванд, где я не смогла сдержать слез и втайне от отца тихо плакала, пытаясь отвлечь себя разными мыслями и видом зеленой травы вокруг. В ту весеннюю пору землю покрывало множество только что распустившихся маленьких цветочков и цветов с большими ароматными бутонами. Я нагнулась к одному из них, сорвала и жадно вдохнула запах, подумав: если бы я сейчас была дома, как бы весело мы с девочками провели время.
Отец с Акбаром и Мансуром шли впереди, а я порой так отставала, что отец вынужден был оборачиваться и кричать мне:
– Фаранг, торопись! Не отставай, пожалуйста.
Дорога, которая шла через гору Чагалванд, была очень длинной, и, по словам отца, нам необходимо было преодолеть ее за два дня. В пути я не раз замечала его слезы, которые он изо всех сил старался скрывать, и сама, в свою очередь, не показывала ему, что тоже плачу.
Колючки без конца цеплялись за подол моего платья, и я думала: «Как будто они держат меня и не хотят, чтобы я уходила».
В полдень первого дня нашего пути рядом с горным источником отец сказал:
– Здесь остановимся и немного передохнем.
Он развел костер и, наполнив чайник чистой родниковой водой, поставил его греться. Когда вода вскипела, я приготовила заварку, а отец, насыпав в стаканы понемногу сахара, налил всем чай. Размешивая свой стакан, я глубоко погрузилась в мысли, как вдруг через какое-то время, показавшееся мне мимолетным мгновением, услышала голос отца:
Читать дальше
