Сборник статей - Путь и выбор историка. К 80-летию профессора В. В. Шелохаева

После долгого пути реализации череды замыслов и проектов, публикаций источников и капитальных трудов ученый осознавал необходимость нового осмысления истории страны, пересмотра парадигм и концепций, десятилетиями бытующих в российской историографии. Условия академического Института российской истории РАН – «центра обобщения научных знаний» [129] Там же. С. 271. – подходили для этого как нельзя лучше. Именно тут возникала возможность спокойно сосредоточиться на истории общественно-политической мысли России, диалектике ее исторического процесса с подчас странными изломами, изменениями прежнего вектора развития с древнейших времен «до прихода Горбачева» [130] Шелохаев В.В. Самостояние. С. 110–167. .

Разговор с директором Института российской истории Ю.А. Петровым открыл возможность включиться в написание новой многотомной истории России. Это стало определяющим для Валентина Валентиновича. Он принял приглашение вернуться в «пенаты» главным научным сотрудником и стать руководителем Центра истории России XIX – начала ХХ в. Достойного преемника давно ждал после двадцатилетнего заведования центром его тогдашний руководитель А.П. Корелин.

В апрельский день 2012 г. В.В. Шелохаев возвратился в Институт российской истории, уже многократно проявив себя организатором науки, родоначальником и вдохновителем идей, умеющим вкладываться в их реализацию, создавать команды и воплощать в жизнь самые смелые замыслы. Поднявшись по исхоженный когда-то лестнице знакомого здания на улице Дмитрия Ульянова, где все эти годы находился институт, сопровождаемый А.П. Корелиным, Валентин вошел в нашу на третьем этаже комнату 34 и занял председательское место. С присущей ему подкупающей искренностью выразил радость от встречи с друзьями и коллегами и, окинув из-под очков с большими диоптриями родные стены с портретами навсегда ушедших коллег, улыбнулся. Вспоминал поименно дорогие имена, всматриваясь в их лица и называя труды, без которых уже невозможно представить нашу историческую науку. Заговорил о том, как дружно в этой комнате в советское время отмечались праздники, защиты диссертаций, юбилеи… И вдруг посерьезнел, приступив к организационным делам. В конце первого заседания с коллективом центра внес предложение о преобразовании комнаты в научный зал заседаний. Вдоль стен вскоре появились полки с книгами из домашних библиотек с медными дощечками на них завещателей, новые портреты ученых.

Ядро центра было тем же, но также он пополнился новыми кадрами – учениками его коллег – Н.В. Черникова, А.С. Грузинов, М.К. Шацилло. Постепенно число сотрудников увеличилось, появились ученики В.В. Шелохаева – К.А. Соловьев, Н.Б. Хайлова, А.Ю. Морозова, В.А. Демин, видящие в Шелохаеве лидера исторической науки.

Настало время будничной работы… По сложившимся правилам на заседания в центре собирались по вторникам, обсуждали рукописи новых глав своих монографий, тексты книг и диссертаций, разделы многотомной истории России. Вплоть до пандемии 2020 г. центр вел едва ли не самую активную работу в институте по поддержанию традиций межколлегиальной коммуникации; за год проходило 25–30 заседаний с докладами сотрудников, шел «сбор» идей, мнений, интерпретаций.

С основания в 1936 г. Института истории АН СССР В.В. Шелохаев стал пятым заведующим в подразделении, объединявшем изучающих историю России XIX–ХХ вв. Темы исследований отвечали запросам времени, многие совпадали с интересами самого Валентина Валентиновича – политическая история страны, либерализм, общественно-политическое движение, история общественной мысли, политические партии, власть и общество, портреты представителей разных социальных слоев… С возвращением В.В. Шелохаева в институт, в рабочие планы центра вошла история государственной власти, ее представительных учреждений. Либерализм начала ХХ в. в его, В.В. Шелохаева, позитивной оценке и понимании изучался как идеология, необходимая для утверждения демократических свобод; он близко к сердцу принимал искажения в трактовке этого концепта, тем более что времена переменились настолько, что слова «либерал», «либеральный» порой стали превращаться в бранные, почти как в советской историографии. Оставалось лишь мужественно следовать предназначению профессионального историка, рассчитывать на силу научного убеждения, воплощая в жизнь задачи изучения либеральной модели преобразования страны.