Евгений Шумигорский - Екатерина Ивановна Нелидова (1758–1839). Очерк из истории императора Павла I

Императрица подарила «феномену» бриллиантовый перстень, а в 1783 г. приказала Левицкому написать с Нелидовой портрет, где она изображена была танцующей менуэт [16] Лихачева: Материалы, I, 204, 202. . Сценическому своему таланту Екатерина Ивановна Нелидова обязана была, вероятно, и тем, что при выпуске из Смольного, она получила, будучи восьмой по счету, шифр и золотую медаль второй величины, а на акте произнесла благодарственную речь от имени выпускных на немецком языке. Вслед затем определилась и дальнейшая будущность Нелидовой: она назначена была фрейлиной ко двору супруги наследника престола Павла Петровича, великой княгини Наталии Алексеевны, вместе с подругами своими по выпуску: Левшиной (в замужестве кн. Черкасской), Борщовой (в 1-м браке — Мусиной-Пушкиной и во втором — Ховен), Алымовой (в 1-м браке — Ржевской, а во втором — Маскле) и Молчановой (в замужестве — Олсуфьевой) [17] Лихачева: Материалы, I, 200–204. . Оставляя место своего воспитания, Нелидова навсегда, подобно прочим смольнянкам, сохранила к нему и к своей «maman», Делафон, самую теплую привязанность, соединенную с воспоминанием о самых лучших детских годах жизни, вдали от забот и горестей света [18] «Прелестные воспоминания! Счастливые времена! Приют невинности и мира! Вы были для меня источником самых чистых наслаждений. Благоговею пред вами!» — так восклицает в своих «Записках» Алымова. Таковы были чувства и Нелидовой, как это видно из позднейших ее писем и действий. Это лишний раз доказывает, как тяжела была действительная жизнь для юных идеалисток. , в котором Нелидовой, одной из первых, суждено было играть тяжелую роль, отказавшись от личных радостей и личного счастья… Императрица, конечно, никак не воображала, что одной из созданных ею смольнянок выпадет на долю исполнять свою миссию — смягчать «жестокие» и «неистовые» нравы, прежде всего, по отношению к собственному ее сыну, великому князю Павлу.

Назначение Нелидовой фрейлиной ко двору великого князя Павла Петровича. — Влияние придворной жизни на Нелидову. — Отношения Нелидовой к Павлу Петровичу и к великой княгине Марии Феодоровне. — Нелидова и Мария Феодоровна в отношениях их к Павлу Петровичу. — Влияние Нелидовой на Павла; размолвка ее с Марией Феодоровной. — Разлад в жизни великокняжеской четы.

Очутившись при дворе по воле императрицы, Нелидова с самого начала должна была окунуться в омут придворных интриг и всевозможных сплетен. Отчуждение малого, великокняжеского двора от большого, Екатерининского, не было ни для кого тайной, а внезапная кончина супруги Павла Петровича, великой княгини Наталии Алексеевны, знавшей Нелидову по институту и благоволившей к ней, повлекла за собою, тотчас после поступления Нелидовой ко двору, второй брак Павла с принцессой Виртембергской Софией-Доротеей, в православии нареченной Марией Феодоровной; молодая фрейлина участвовала даже при встрече новой своей повелительницы, при въезде ее в Россию, сопровождая назначенную императрицей для этой цели статс-даму, графиню Е. М. Румянцеву. Положение семнадцатилетней неопытной и несомненно даже наивной девушки, не имевшей среди придворных ни родственников, ни друзей, было бы при таких обстоятельствах не только затруднительным, но даже и опасным, если бы первые два года она не находилась под руководством известной по своим нравственным достоинствам графини Е. М. Румянцевой, которая в качестве гофмейстерины великой княгини заведывала ее фрейлинами, и если бы проницательный ум и твердый, самостоятельный характер Нелидовой не помогли бы ей быстро освоиться с новою для нее обстановкой. Во всяком случае, Нелидова должна была испытать много огорчений, прежде чем насторожилась и, утратив институтскую свою наивность, основательно узнала «придворную науку», чувствительно доказавшую ей на практике, что не всегда порок бывает наказан, а добродетель торжествует. Иными глазами, чем в институте, начала она смотреть и на императрицу, свою благодетельницу, хотя Северная Семирамида подверглась ее оценке по преимуществу с женской точки зрения. При виде натянутых отношений Екатерины к сыну, симпатии Нелидовой влекли ее на сторону Павла Петровича, этой, как ей казалось, жертвы материнской несправедливости: любезный, рыцарский характер молодого, 24-летнего великого князя, его выспренние стремления к правде и народному благу, как нельзя более отвечали институтским воззрениям на жизнь, а его религиозность и тихая семейная жизнь представляли слишком разительный контраст с образом жизни большого двора. С новою великою княгиней сближало Нелидову общее им обеим сентиментальное направление, любовь к природе и постоянные хлопоты по устройству маленьких придворных праздников, где Нелидова неизменно блистала своими сценическими талантами. Но в характере Марии Феодоровны было слишком много немецкой методичности, тогда как ее фрейлина отличалась чрезвычайною подвижностью и порывистостью, — тем, что она сама впоследствии называла «les bizarreries de caractère»; кругозор великой княгини ограничивался семейными и хозяйственными заботами, а строгое соблюдение кодекса нравственных правил уживалось у нее с практичностью, умением даже в мелочах применяться к обстоятельствам, тогда как Нелидова, поступив ко двору прямо из института, вынуждена была сама вырабатывать себе миросозерцание, вне круга семейных и домашних мелочей, и менее всего способна была, по свойствам своего характера, постоянно взвешивать свои слова и поступки; оттого Павел Петрович считал ее сначала страшно злою [19] Записки Ржевской. «Русский Архив», 1871, I, 41. , а Мария Феодоровна вообще, следуя наставлениям своего супруга, осторожно относилась к своим фрейлинам [20] «Instruction qne le grand due avait projete pour moi avant qu’il m’eut connu» Шумигорский: «Инструкция великого князя Павла Петровича великой княгине Марии Феодоровне». «Р. Стар.» 1898, II, 247–261. и смотрела на Нелидову несколько свысока, проводя свободное время с выписанною из Монбельяра подругой своего детства, Юлианой Шиллинг фон-Канштадт, которую она выдала замуж за майора гатчинских войск Бенкендорфа [21] Князь П. А. Вяземский. Сочинения, VIII, 151: извлечения из записок графини Хотек. . Из лиц, составлявших малый двор, Нелидова всего более сблизилась с фрейлиной Борщовой, подругой своей по институту, и товарищем детства великого князя, князем Александром Борисовичем Куракиным, легкомысленный и тщеславный нрав которого искупался, в глазах Нелидовой, его преданностью Павлу Петровичу и веселым характером.