Рудольф Баландин - Горе от ума? Причуды выдающихся мыслителей

По цифрам, показывающим рост политического деятеля, можно предположить, кто и зачем их привёл. Так, в Интернете приведены такие сведения: «У Владимира Путина рост 1 метр 70 см, у Дмитрия Медведева – 1,62 м. У Ленина рост был 164 см, у Сталина – 1,63 м». Те, кто видел стоящих рядом Путина и Медведева, мог бы убедиться, что они практически одинакового роста и вряд ли выше 165 см. У Сталина в молодые годы царская охранка определила рост 174 см. Если он был обут, можно считать 172 см. По тем временам – выше среднего для мужчины. А ныне его хулители (обычно низкорослые) называют Сталина едва ли не карликом.

Полтора десятка лет назад увидевшая В.В. Путина восторженная служащая Новосибирского академгородка высказалась о нём: «Молодой, высокий, красивый». Да, молодой в сравнении с Ельциным, но высокий и красивый…

Следует судить о человеке по делам, а не по внешним признакам. Наши умственные, нравственные, психические особенности не предопределены формой головы или конструкцией тела. Хотя некоторые предпосылки для такой связи имеются. На такое мнение нацеливает, в частности, книга немецкого психиатра и невролога Эрнста Кречмера «Строение тела и характер» (1924).

Впрочем, и тут остаются сомнения. Трудно учесть все обстоятельства детства и жизненного пути любого человека. На врождённые качества накладывают печать социальная среда, воспитание и образование, семья, друзья, чрезвычайные ситуации.

Остаётся непростой вопрос Бенедикта Огюста Мореля о деградации рода человечества по мере успехов цивилизации.

В последнее десятилетие ХIХ века во Франции вышла книга врача, писателя и деятеля сионистского движения Макса Нордау (Симона Зюдфельда) «Вырождение». Посвящая её Чезаре Ломброзо, автор писал: «Понятие о вырождении, первоначально научно обоснованное Морелем и гениально разработанное Вами, дало… богатые плоды в самых разнообразных областях знания». Но, по его мнению, «процесс вырождения распространяется не только на преступников, проституток, анархистов и умалишённых, но и на писателей и художников».

Макс Нордау назвал больным «если не всё цивилизованное человечество, то, по крайней мере, высшие слои населения больших городов». Перечислил признаки умственного расстройства: мистицизм, неспособность к сосредоточенному вниманию и ясному мышлению; господство эмоций над рассудком; самовлюблённость; извращение инстинктов; погоню за сильными эмоциями с преобладанием физического над духовным; склонность к скабрёзности и пошлости.

Он не утверждал, что все люди становятся такими, подчёркивая общее направление деградации. Упомянул о половых извращениях и психопатиях, предполагая в дальнейшем закон, разрешающий вступать в брак людям одного пола. Стыдливость и благопристойность станут предрассудками. «Книги в настоящем своём виде выйдут из моды»…

Его прогноз на ХХ век: «Нынешняя истерия продержится недолго. Народы оправятся от неё. Слабые, выродившиеся субъекты погибнут, сильные приспособятся к успехам цивилизации или подчинят их своим органическим силам».

В одном можно согласиться с Нордау: искусство в значительной мере выражает духовное состояние общества и может считаться диагнозом серьёзных психических аномалий. Но процесс вырождения, если он связан со структурой и эволюцией цивилизации, не исчезнет из-за выживания «наиболее приспособленных» (у кого капиталы и власть), ибо существующее положение их вполне устраивает.

После Первой мировой войны принципы социодарвинизма, о которых писал Нордау, обрели экстремальную форму в идеях и поступках немецких фашистов. Они старались «очищать расу», утверждали своё физическое и умственное превосходство… и деградировали в убийц и поработителей. Война не делает людей лучше.

ХХ век развеял многие иллюзии о прогрессе общества. Известно, что и болезни могут прогрессировать. Колоссальное развитие техники очевидно. Растёт число наркоманов, больных СПИДом, психически больных, людей с генетическими аномалиями. Техническая цивилизация подавляет и деформирует не только земную природу, но и личность человека по своему образу и подобию, как столетие назад отметил философ Николай Бердяев.

Человек двигался по коридору, согнув колени, вытягивая вперед корпус, как бы с трудом прокладывая себе дорогу руками. На лице его застыло выражение ужаса. На вопросы посторонних он не реагировал: находился в своём особом мире.