Рудольф Баландин - Горе от ума? Причуды выдающихся мыслителей

Вероятно, его мучила и рано свела в могилу опухоль мозга. Эта болезнь должна была сказываться на его периодических переходах от активной рациональной умственной деятельности к религиозной вере.

Посты и молитвы через некоторое время довели Блеза Паскаля до нервного расстройства и физической немощи.

«Мой дядя, – вспоминала его племянница, – жил в великом благочестии, которое сообщил всему семейству. Однажды он впал в необыкновенное состояние, бывшее следствием чрезвычайных занятий науками. Мозг его был так утомлён, что с моим дядей приключился род паралича. Он распространился от пояса до самого низа, так что одно время дядя не мог ходить иначе, как на костылях. Его руки и ноги стали холодны, как мрамор, и каждый день приходилось надевать ему носки, смоченные водкой, чтобы сколько-нибудь согреть ноги».

Судя по всему, «род паралича» у Паскаля был вызван не умственным переутомлением и был связан не с головным, а со спинным мозгом, молитвенными поклонами и позами, истощением организма.

По совету врача или по внезапной смене настроения Блез перешёл от благочестия к разгульной светской жизни.

«К величайшему сожалению, – писал Филиппов, – об этой интересной эпохе в жизни Паскаля сохранились самые скудные сведения. Его первые биографы – сестра и племянница – всячески старались набросить покров на события этого времени. Позднее враги Паскаля, очевидно, преувеличивали дело, уверяя, например, что он превратился в страстного игрока и мота, а ездил не иначе, как в карете шестернёй. Эта карета, по всей вероятности, принадлежала вовсе не Паскалю, а его новому другу, герцогу Роанезу, который повсюду возил с собой Паскаля».

Рациональный этап жизни и переключение эмоций на азартные игры подвигли Паскаля на исчисление вероятностей выигрыша при игре в кости. С этого началась новая научная дисциплина – теория вероятностей, которую Паскаль называл «математикой случая».

Другим его увлечением стала физика. Исходя из открытия Торричелли, он решил проверить, как сказывается атмосферное давление на подъём ртути в запаянной трубке, организовав соответствующие опыты на равнине, в горах, высоких строениях. В результате он приближённо определил массу атмосферы и высказал идею измерения высоты местности с помощью барометра. Установил закон распределения давления в жидкости («Закон Паскаля») и принцип действия гидравлического пресса.

В 1651 году умер его отец. У Блеза пробудились религиозные настроения. В поисках утешения писал сестре: «Мы не потеряли отца в момент его смерти; мы потеряли его с той минуты, когда он стал членом церкви: с той минуты он уже принадлежал не нам, а божеству… Не будем смотреть на тело как на вместилище всего скверного, но как на нерушимый и вечный храм. Природа часто искушает нас, наша похоть часто жаждет удовлетворения, но грех ещё не совершён, если разум отказывается грешить».

Тут странно и вне реальности названо тело (не душа!) нерушимым и вечным храмом. Словно Паскаль, переходя на религиозную тему, отрешался, по крайней мере в данном случае, от здравого смысла, логики.

В то же время он продолжал разрабатывать математические проблемы, относящиеся к теории вероятностей на основе игры в кости. О его светском образе жизни свидетельствует сочинённое им «Рассуждение о любовной страсти» (1652), исполненное оптимизма и эпикурейства. Он полюбил сестру герцога Роанеза Шарлотту, и это сочинение стало своеобразным объяснением в любви. Но тонкие намеки и робкие признания не достигли цели.

Вскоре резко изменилось его психическое состояние. М.М. Филиппов писал: «В один праздничный день ( 15 ноября 1654 года. – Р.Б. ) Паскаль катался с друзьями в коляске, запряжённой четверкою лошадей, как вдруг пристяжные закусили удила как раз в ту минуту, когда коляска, ехавшая по мосту, поравнялась с местом, не загороженным перилами. В одно мгновение лошади обрушились в воду, дышло переломилось, и кузов коляски, оторвавшись, остался с седоками на самом краю пропасти.

Этот случай сильно потряс нервную систему Паскаля, и нет ничего невозможного в том, что в течение нескольких недель или даже месяцев он, быть может, страдал бессонницей и галлюцинациями. Аббат Буало утверждает следующее: “Этот великий ум всегда (?) воображал, что видит со своей левой стороны бездну. Он постоянно ставил по левую руку стул, чтобы успокоить самого себя. Его друзья, его исповедник… не раз убеждали его, что бояться нечего, что это не более как призраки воображения, утомлённого отвлечёнными метафизическими размышлениями. Он во всём соглашался с ними и четверть часа спустя опять видел бездонную пропасть, которая его пугала”.