Питер Прингл - Николай Вавилов. Ученый, который хотел накормить весь мир и умер от голода

Как и большинство молодых биологов в ту эпоху, Вавилов придерживался менделевских законов наследственности и руководствовался ими в работе по выращиванию новых сортов растений. Но у него был молодой тщеславный соперник, агроном крестьянского происхождения Трофим Лысенко. Лысенко утверждал (как выяснилось, лживо), что может «воспитывать» растения, изменяя условия их внешней среды, и что полученные изменения будут наследоваться в следующем поколении растений. Лысенко пообещал Сталину, что справится с запросом на выведение новых сортов сельскохозяйственных культур за три года, а не за десятилетие, как Вавилов. Это стало одной из причин того, что вождь поддержал работу Лысенко. Кульминацией противостояния Вавилова и Лысенко стало «крупнейшее шарлатанство в биологии» [4] L. Graham. Moscow Stories (Bloomington: Indiana University Press, 2006), p. 120. – самая ожесточенная антинаучная кампания XX века. Когда Вавилова заставили выбирать между антинаучными измышлениями Лысенко и постулатами генетической теории, в правильности которых он был уверен, он провозгласил: «Пойдем на костер, будем гореть, но от своих убеждений не откажемся» [5] Медведев Ж. А. Взлет и падение Лысенко. С. 92. (Оригинал: Вавилов Н. И. О состоянии научно-исследовательской работы и о повышении квалификации научных кадров. Доклад на выездном заседании Ленинградского областного бюро Секции научных работников профсоюза вузов и научно-исследовательских учреждений во Всесоюзном институте растениеводства 15 марта 1939 года. Публикация Г. А. Савиной // Сельскохозяйственная биология. – 1998. – № 5. – С. 87–113. – Прим. пер .) .

На Западе вышло несколько публикаций по истории науки, анализирующих предполагаемые открытия Лысенко. При этом почти ничего не публиковалось ни о научных достижениях Вавилова, ни о его исследованиях мирового ботанического разнообразия, ни о мечте покончить с голодом на планете, ни о личной, в конечном счете трагической истории семьи Вавиловых после революции. Известно достаточно большое количество историй узников ГУЛАГа, но среди доступных на сегодня документов той эпохи наиболее полными остаются архивные материалы об аресте и допросах Вавилова.

Сыну Вавилова Юрию Николаевичу сегодня восемьдесят лет, он физик, живет в Москве [6] Ю. Н. Вавилов скончался 18 апреля 2018 года в Москве в возрасте девяноста лет. – Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, прим. пер. . Он опубликовал на русском языке часть материалов следственного дела Вавилова с грифом «Секретно», которые смог получить в архиве как родственник реабилитированной жертвы сталинского террора. Юрий Николаевич хранит и семейный архив: коробки научных работ, письма и фотографии, которые чудом пережили арест его отца.

Родственники, друзья и коллеги Вавилова (те, кто бесстрашно прятал его бумаги от чекистов) поделились своими бесценными воспоминаниями о Николае Ивановиче и его жизни, не только научной, но и личной. Оригиналы его записок и отчетов о научных экспедициях были уничтожены сталинскими агентами, но сохранилась большая часть рукописи, над которой он работал до ареста. Этот манускрипт превратился в книгу под названием «Пять континентов», повествующую об экспедициях охотника за растениями. Примечательно, что восемь томов официальной переписки Николая Ивановича непостижимым образом пережили 900 дней немецкой блокады Ленинграда и были обнаружены в подвале Института растениеводства после войны. Объемный архив переписки воспроизводит поразительную жизнь ученого, оборванную так рано.

Юрий Вавилов переносит убийство своего отца со стоицизмом, подобным тому, который проявил Николай Вавилов в своем противостоянии Сталину. Во время наших встреч в Москве и Санкт-Петербурге сын знакомил меня с наследием отца, документ за документом, включая даже любовные письма Николая к Елене Барулиной, матери Юрия. Мы заново проживали жизнь Николая Ивановича – но не смогли посетить место его захоронения. Тело Вавилова было брошено в безымянную общую могилу вместе с телами других заключенных.

Спустя десять лет после первого разговора об улице имени Вавилова я сел в Москве в электричку, идущую на родину предков Вавилова, в село Ивашково, примерно в ста километрах к западу от Москвы по Рижскому направлению, старинному торговому пути к Балтийскому морю. Сегодня это типичная северорусская деревня с холмистыми полями и березовыми рощами: деревянные домики с затейливыми резными ставнями, магазин, школа, типовой памятник погибшим в Великой Отечественной войне. Над селом возвышается белоснежный православный храм с золочеными куполами, пережившими непогоду, войны и все семьдесят лет строительства коммунизма.