Виктор Тарасов-Слишин - Воспоминания Анатолия. Документальная трилогия. Том первый

Во время подстройки антенны, все любопытные сорванцы и взрослые зеваки, заглядывали в окно и действительно видели, на высоком комоде, говорящий прибор в деревянном, изящном корпусе. Помимо которого, мне запомнился грозовой переключатель, прибитый к оконной раме и стоящая рядом, необычная керосиновая лампа. Поскольку на её стеклянной колбе, была водружена проволочная, многолучевая звезда с подсоединёнными, электрическими проводами, тянущимися к лампам гетеродина.

Правда технических подробностей, я тогда не знал, как и того, зачем в ясный день, была зажжена киросиновая лампа?! Только став взрослым, я прочитал об оснащении первых, отечественных радиоприёмников, термоэлектрическими генераторами, позволявшими вырабатывать от горения керосина, небольшой электрический ток. Ведь во многих уголках страны, линий электропередач, ещё не было.

Вот почему мама, всегда содержала в надлежащем порядке, имеющиеся в распоряжении, керосиновые лампы и крайне неохотно, принимала мою помощь, во время мойки и протирки, их стеклянных колб. Справедливо опасаясь, моего головотяпства и нечаянного боя, дефицитного стекла. Потому что во время войны, не только колбы для ламп, но и многое другое, стало недоступным. Хотя старшее поколение, всегда находило выход!

В магазинах не было чая, большим любителем которого, был мой дед. Поэтому мама, пережаривала на сковороде, нарезанную тонкими кружочками, огородную морковь, а когда рыжие дольки, приобретали тёмно-коричневый цвет, то становились пригодны, для заварки тёмного напитка, похожего на чай. Я вспоминаю деда Гурия в Новостройке, нацепившим очки и читающим по вечерам газеты, с кружкой морковного чая в руке.

В Мендоли, мне впервые посчастливилось увидеть, неизменное на протяжении тысячелетий огниво, которое состоит из трута и классического кресала, а искры высекают, ударом кремня по металлической пластине, которую для красоты, иногда причудливо выгибают. При этом, именно воспламеняющийся трут, являлся предметом гордости владельца, сделанный по особой рецептуре, передаваемой в семьях. Как правило из высушенного, древесного гриба, пропитанного селитрой или из древесного волокна, вываренного в зольном щёлоке. Вот почему, бородатые владельцы огнив, часто хвастались друг перед другом, выясняя у кого лучше кресало или с одного удара, начинает тлеть трут.

«Голь на выдумки хитра!» – это изречение, не единожды оправдало себя в годы Великой Отечественной войны. В подтверждение чего, умельцы изготавливали бензиновые зажигалки из винтовочных гильз, не хуже фабричных, а из-за того, что в школе не стало тетрадей и чернил, смекалистые родители и ученики, начали вываривать лиственничную кору и писать коричневой жижей, на бересте и газетах.

Мыло уходило на фронт. Поэтому мама, по примеру многих хозяек, заливала водой, ссыпанную в эмалированный тазик, печную золу и размешав палкой, оставляла на некоторое время. После чего прозрачный, отстоявшийся щёлок, она сливала в банку и по мере надобности, вместо мыла, добавляла в грязное бельё. Во время стирки, едкий щёлок разъедал руки женщин, но подругому добиться чистоты, было никак…

Привозного хлеба не было. Мендольские хозяйки, выпекали его самостоятельно, всегда имея под рукой, щипок кислого теста. В тоже время, необходимые в хозяйстве, прочные и долговечные верёвки, крестьяне сучили из волокон, вымоченной конопли и конского волоса. Так как, про капроновые шнуры, там не слыхали!

Когда я подрос, из светлых прядей конского волоса, отец научил меня, сучить невидимые в воде, рыболовные лески. Терпеливо показывая, как сращивать пряди и ввязывать восьмёркой, рыболовный крючок. Я вязал разные лески, толщиной в восемь, шесть и четыре волоса, в зависимости от размера рыбы, которую хотели ловить. Только была в этом, деликатная трудность, поскольку всё время, мне приходилось клянчить длинный волос, у совхозных конюхов. Бедные лошади!

Я хорошо запомнил, кривоного соседа Игоря, из большой и вечно голодной семьи, который вопреки своим кавалерийским ногам, бегал намного быстрее меня и обгонял в состязаниях, всех наших сверстников! Мы подружились и ранней весной, впервые в жизни, решили пойти на рыбалку…

В воскресный день, выслушав наши чаяния, да поворчав для порядка, Николай Гурьевич охотно нам сделал, две лёгкие удочки. Пользуясь которыми, мы начали регулярно ходить на Июс и ловить всё, что только плавает! Широколобиков, пескарей, краснопёрок, малявок и ельцов… Причём весь улов, исправно уходил семье Игоря, в которой было много голодных ртов. Подрастающий Валерка, начал хвостиком таскаться за нами и надоедать. Поэтому, мне пришлось наловчится и тихой сапой, удирать к реке.