Георгий Северцев-Полилов - «Золотая цепь святости». Старчество

Как ни важна забота и попечение старца о нравственном усовершенствовании вверенного ему ученика, его непрестанное наблюдение за внешним и внутренним поведением, однако успех старческого служения зависит, главным образом, от личного нравственного совершенства самого старца. Не так важно в духовном руководстве слово, наставление, сколько личный пример. Чем выше стоит в нравственном отношении руководитель, тем действеннее его руководство. «Руководство примером дел, – говорит св. Григорий Нисский, – гораздо действительнее, чем наставление словесное… всякое слово без дел являемое, как бы ни было красноречиво составлено, подобно бездушному изображению, которому краски и цвета придают некоторый вид живости а кто «сотворит и научит, «сей велий наречется в Царствии Небеснем» (Мф. 5, 19)…тот есть истинно живой человек, цветущий красотой, действующий и движущийся». [67] Св. Григорий Нисский. Творения. Т. VII. М. 1865, стр. 383–384. Живой пример действует неотразимо на людей. Живя с добродетельным и совершенным учителем, ученик и сам незаметно для себя усваивает качества своего наставника.

Над всеми отмеченными выше качествами или признаками истинного старца: бесстрастием, духовным ведением, духовной опытностью, добродетелями и высоконравственной совершенной жизнью возвышается самое главное и самое животворное качество – подлинно христианская любовь.

Приняв на свое попечение ученика, старец как бы забывает о себе, подавляет в себе всякое самолюбие и всецело проникается любовью к опекаемому послушнику. Самоотверженная любовь старца выражается во всем: и в сострадании, и в утешении, и в помощи всем, кто обращается к нему за советом. Любовь – душа и сердце старческого подвига. Приняв на себя ответственность за нравственное руководство ученика, старец связывает его спасение со своим собственным спасением. Поэтому ради помощи окормляемому он готов не останавливаться ни перед какими трудностями.

Жертвенная евангельская любовь заставляет старца брать на себя непосильное бремя. Так, например, когда послушник просил великого старца авву Варсануфия понести его грехи, старец ответил: «Брат! Хотя ты просишь о деле, превышающем мои силы, но покажу тебе меру любви, которая понуждает себя и на то, что выше сил. По приверженности к тебе я беру на себя и понесу твое бремя, только с тем, чтобы и ты взял на себя – хранить мои слова и заповеди, ибо они спасительны и ты поживешь непостыдно». [68] Преп. Варсануфий и Иоанн. Руководство к духовной жизни, в ответах на вопрошения учеников. Изд. 4-е. СПб. 1905, стр. 204.

Своей отеческой любовью старец вызывает ответную любовь к себе со стороны ученика. Когда послушник видит, с какой бескорыстной и самоотверженной любовью заботится наставник о его благе, то он и сам проникается любовью к своему учителю и стремится не только не оскорбить его, но всемерно оправдать его заботы. Любовь старца вызывает соответствующий отзвук в душе ученика, зажигает в нем икру любви и к Богу, и к своему учителю, и ко всем ближним. Эта любовь распространяется не только на его ученика, но и на каждого человека, приходящего к нему за советом и духовной помощью.

Самоотверженная взаимная любовь укрепляет ученика идти по трудному и тернистому пути духовного совершенствования, а старцу придает силу и мужество терпеть за своего ученика всевозможные укоризны, поношения и скорби. «Бывает иной раз, – как свидетельствует преп. Иоанн Карпатский, – что учитель предается бесчестию и подвергается искушениям за получивших от него духовную пользу». [69] Добротолюбие. Т. III. Изд. 2-е. М. 1900, стр. 85.

Отечески-пастырская любовь старца иногда бывает снисходительна к немощам своего начинающего ученика. Преп. Иоанн Лествичник, обращаясь к своему духовному сопастырю, умоляет его «помогать тем, которых мы дерзнули вести во Святая Святых и покусились показать им Христа, на таинственной их и сокровенной трапезе почивающего… А если они еще очень младенчественны или немощны, то нужно их и на плечи взять, и понести, пока они пройдут дверь поистине тесного входа». [70] Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. Изд. 5-е. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1898, стр. 267–268. Но такая любовь никогда не переходит в потворство. Истинный старец руководствуется не своими чувствами и капризом, но применительно к нраву ученика, когда это требовалось, бывает и строгим, и снисходительным, сообразуясь с его нуждами.

Так, евангельская любовь, являющаяся самым важным, завершающим признаком истинного старца, составляет ту основу, на которой зиждется благодатных союз духовного наставника и ученика, имеющий целью достижение спасения.